Мама не спит – над ребенком склонилась,
В люльке малыш безмятежно сопит.
Он улыбается… Что-то приснилось?
Личико морщит, а мама не спит…

Как женщина прекрасна на сносях!
Величественна, женственна, степенна.
Свой статус постигая постепенно,
Покой и радость излучает вся…

Ты – всю жизнь – не в перстнях позолоченных,
А по-будничному озабоченная,
Сложа руки сидеть не умевшая
И у нас на виду постаревшая.

Я снова вернулась – я дома!
И ветер, коснувшись лица,
Доносит забытый, знакомый,
Немыслимый дух чабреца.

Давным-давно не видела
Таких огромных звезд!
Все небо будто выгнуто,
Как петушиный хвост.

Мои планы сбылись,
Когда вы родились,
Мои самые главные дети!
Вот теперь поняла,

Было обычное рабочее утро. Взрослые торопились на работу, дети бежали в школу. У школьных ворот стояли две женщины: тетя Лиза и тетя Дуся. Одна уже много лет работает в школе техслужащей, а другая дворником. Ребята шли и шли, обгоняя друг друга, торопясь до звонка в класс. Степенно, не спеша прошли юноши из 11 «Б».

Не знаю, мало или много
В саду кукушка накричит,
Но вечная души тревога
Во мне пока еще молчит.

– Мне не страшно, я не боюсь, – уговаривала себя Алена. Впервые за несколько лет они всей семьей поехали отдохнуть. Вот так, взяли с собой палатку, собрали все необходимое, усадили дочурок в машину и поехали. Ласковое солнце, морская вода, шум прибоя по ночам – что может быть лучше?

Эльвира вышла в сад и глубоко вдохнула, вбирая в себя ароматы лета. Затем присела на скамейку под старой вишней и горько заплакала. Она хотела вместе со слезами выплакать всю боль, которая скопилась за все это время и жгучими щупальцами вытягивала из нее всю радость, все жизненные силы. Как же прав был тот, кто однажды сказал: «Лучше ждать и не дождаться, чем найти и потерять».

О, Великий! О, Могучий!
Русский праведный язык,
Ты и вольный, и певучий,
Ты и шепот, ты и крик.

Люблю тебя, моя Кубань!
Ведь нет на свете краше места.
Полей простор, куда ни глянь,
Ты – Черноморская невеста.

Сначала все сожгли дотла,
В умах посеяли смятенье…
Теперь возводим купола
Как долг за годы прегрешенья.

Ты укрой меня ласковой синью,
Защити от невзгод и тревог,
Моя мать – бедолага Россия,
Чтоб я жить на земле твоей мог.

Витька, понурив голову, плелся из школы домой мимо витрин магазина «Детский мир». Чего только здесь не было: электронные автоматы, машины с пультом управления, футбольные мячи, роликовые коньки… Обычно Витька любил рассматривать игрушки, но сегодня он на все взирал равнодушно. На душе было скверно. В дневнике красовалась двойка за поведение да еще запись учительницы о том, что он, Виктор, «обижает девочек в классе, а Любу Агафонову стукнул ранцем по голове…»

В такой стране нам повезло родиться
Среди полей, лесов и снежных гор,
Где, распластав полотнище, как птица,
Над нами гордо реет триколор.

Нам с детства наш родной язык понятен,
На нем мы говорить не устаем.
Мы с детства с ним, как в маминых объятьях,
Мечтаем, думаем, влюбляемся – живем!

– Лариска, я люблю тебя! Согласна ли ты стать моей женой? Зеркало отражало статную фигуру Димки, широкие плечи, спокойные серые глаза, чуть курносый нос и рыжеватые вьющиеся волосы. Глядя на себя в зеркало, Димка снова повторил этот же вопрос и задумался: «Что она ответит?» Конечно, от Лариски можно ожидать всего: и веселого изумления, и лирического настроения, и обидной шутки…

Был чудесный августовский вечер. Наталья Сергеевна прогуливалась по парку. Ей было спокойно и немного грустно. Неделю назад она отпраздновала очередной юбилей. Круглая и красивая дата – десять раз по семь!

Преодолев земное притяженье,
Шагнув как в бездну – неба пустоту,
Он ощутил приятные мгновенья,
Увидел чистой сини красоту…

Я не имею права замолчать,
Теперь уж поздно – высказаться хочется.
Я стала очень много подмечать,
Как будто бы какая-то пророчица…

Лида сладко потянулась в постели. Какое прекрасное утро! Солнышко еще только встает, легкий ветерок тихонько теребит шторку на окне. Прохлада еще держится в комнате. Но совсем скоро солнечное тепло начнет набирать обороты, июльская жара расползется повсюду. Лида нехотя встала с кровати: надо до наступления жары прополоть грядки с капустой.

Меня убьет сентиментальность,
Желанье чувствовать тепло,
Меня убьет судьбы реальность,
Хотя по жизни мне везло.

Как трудно встретить родственную душу.
(Вокруг обычно – серость и тоска),
Чтоб захотелось просто слушать, слушать,
Забыв про возраст, седину виска,

Поговори со мной о чем-нибудь…
Я просто голос твой сейчас хочу услышать…
Не разрывай тоской мою больную грудь,
Она и так совсем… на ладан дышит…

Сердце никогда не отдыхает,
Никогда не дремлет и не спит.
То оно от радости порхает,
То его охватывает стыд.

Любите женщину всегда –
Весной… В любое время года!
И в ясный день, и в непогоду –
Не бойтесь бури и дождя.

Татьяна даже предположить не могла, что их совместная с Павлом жизнь станет настоящей проблемой для обоих. Казалось бы, их чувства прошли испытание временем – почти пять лет романа! Это не был гражданский брак, они не жили вместе: каждый в своей квартире.

Уютный дом на берегу.
В реке деревья утонули.
Восторг сдержать я не могу:
Мы в сказку старую шагнули…

Природа дарит нам сюрпризы…
Весною – солнце. Тут же – снег…
Мы принимаем все капризы –
Не остановишь жизни бег…

Эх, юность, юность, какие были деньки! Это девчонки долго нежатся в постели. Мы, мальчишки, нет. Так ведь все можно проспать! Утро в деревне – это вам негородская суета. Тут все другое: трава, роса, заря, воздух – и все это твое.

Сюда, в лесной поселок, Лида поехала по распределению, окончив пединститут. Она могла бы остаться и в городской школе, и даже ее могли бы оставить на кафедре: у нее «красный» диплом. Мама места себе не находила: куда она едет, пропадет же!.. Не пущу!..

Эти стихи, написанные старшей сестрой Светланой Дмитриевной Семеновой (Масюковой), прислала в редакцию Галина Дмитриевна Касьяненко как напоминание, что страна наша всегда была крепка бескорыстными людьми, сильными верой, живущими для ближних. А еще с пожеланием всем, чтобы то, что пережили дети Великой Отечественной войны, никогда больше не повторялось на нашей земле.

Когда Алексей на первом свидании преподнес Ниночке желтые тюльпаны, девушка разочарованно произнесла:

О чем женщины разговаривают, лежа в палате на больничной койке? Думаете о своих болячках, о лекарствах? Да нет же! Они стонут, тяжело дышат, у них неуверенная походка – словом, недуги налицо, но мысли все – дома, разговоры о детях, внуках и мужьях. Еще бы! Хозяйка на пару недель отлучилась из дому – как они там без меня? И уже трещат телефоны, посылаются ценные указания мужьям женами, немного оправившимися от первых дней болезни…

В тот праздничный день я проснулась рано. Я спешила: ведь с утра надо было столько успеть! Хорошо, что с вечера портфель собрала, нагладила форму с белым передником, пионерский галстук. Заплела две косы и вплела в них новенькие алые ленты. Праздник же!

Мы в Шевченковском живем,
В дом культуры ходим,
Песни звонкие поем
И людей заводим.

Здравствуй, мамочка моя,
Это сын твой, Санька, я.
Как здоровье? Как дела?
Милая, хорошая моя,

Софья устало откинулась на спинку мягкого дивана и прикрыла глаза. «Как же я устала!» – сказала она себе. Устать было от чего – сегодня она праздновала свой юбилей. Как быстро летело время! Уже 45!

Мы ждем вас с победой, ребята!
Мы ждем вас, родные, домой.
Как прадедов ждали когда-то
С войны той, Второй мировой.

Помните, у поэта: «… с этим прошлым порвите непрочную нить»? Конечно же, с поэтом можно поспорить. Память человеку и дана на то, чтобы самые яркие эпизоды его жизни в трудную минуту были своеобразным бальзамом на душу…

Автобус мчал Василия из города в его родную станицу. Сколько же лет прошло, как он покинул родные места? Целая жизнь! На память пришли чеховские слова, которые Василий помнит еще со школьных лет: «Жизнь, она долгая, будет и хорошее, будет и плохое»… В молодости он не боялся плохого, и не то, чтобы был уверен во всем хорошем. Важно, что «жизнь долгая»: можно будет это «плохое» исправить…

Искусственная елка
Топырила иголки,
Из кожи вон старалась,
Чтоб хоть кому досталась!

Ну что, Новый год,
Ты уже на пороге?
И хочется верить –
Уйдут все тревоги.

Мы русские. Вы слышите? Мы русские!!!
И как бы ни хотели нас пугать,
В народе нашем собрано все лучшее –
Мы не привыкли головы склонять.

Настя часто вспоминает свое детство, свою малую родину, свой хутор, затерявшийся на бескрайних кубанских просторах, где дома стояли далеко друг от друга по обоим берегам реки с красивым названием – Веселая… Память постоянно возвращает ее в то время, когда они жили втроем в добротном и уютном бабушкином доме. Она, Плюшка – Настюшка, так называла ее бабушка Вера за пухлые щеки, толстенькие ножки и неуклюжую «утиную» походку, и мама Наталья Семеновна. Конечно же, главной в доме была бабушка, не по годам шустрая и, казалось, знающая все на свете – с каким бы вопросом к ней ни обратился. Отец Насти ушел из семьи, когда девочке было четыре года. Родители попали в автокатастрофу, отец – ничего, а мама осталась инвалидом и передвигалась теперь в коляске…

Провинция… Не много и не мало.
На тыщи верст – Провинция одна.
А мы ее народ – провинциалы,
И в нас она, как свет, отражена.

И все бы ничего, да только наш декабрь…
Ах, южная зима и скудость холодов…
Вновь ожидаю я: вот если бы да кабы
Заблудший Аквилон земле принес обнов!

Я в заморских землях не бывала.
Не жалею. Только оглянусь:
Я, пожалуй, лучше не знавала
Стороны, чем ты, родная Русь.

Над рекою Еей ивушки плакучие
Ветки поразвесили, в воду уронив.
Ветер солнышко закрыл тучами,
Словно ребенок, он сегодня игрив.

В лесу под Новый год у ели –
Тут зайцы дружно песни пели,
А белки щелкали орешки…
И очень важно, и без спешки,

Воскресное утро выдалось на редкость спокойным. Лиля наслаждалась свежесваренным кофе. Маленькая дочка еще спала, муж уже с утра стучал по клавиатуре. На улице заливисто щебетала какая-то птичка. Теплый ветерок, врываясь в распахнутое окно, колыхал легкие шторы.

Кто тут стыдится, что родился русским?
Да, Родина моя, увы, больна…
Ей тяжек гнет немыслимой нагрузки:
Но чья же в этом все-таки вина?

В больничном коридоре было пусто и тихо. Время – за полночь. Больные давно спят, а медперсонал ночной смены занят своими делами.

Наши парни воюют – защищают Донбасс,
Защищают Россию, защищают всех нас.
Они все там герои – не жалеют себя.
Они там защищают и тебя, и меня.

Вслед за Крымом в Россию
Возвратился Донбасс,
Возвратились Херсон, Запорожье.
Это радость большая

Крым вернулся в Россию,
Крым вернулся домой,
Потому что он наш был,
Потому что родной!

Татьяна не так часто обращалась к ноутбуку, который ей на ее юбилей преподнесли сыновья. Да и зачем он ей? Она всячески отговаривала детей тратить деньги, «сидеть» ей в интернете некогда – других дел полно, да и «сидение» это она считала пустой тратой времени.

И все-таки судьбе я благодарна
За то, что подарила мне сполна
Простор полей с пшеницею янтарной
И речку, где купается луна.

И снова осень! От нее болею…
Уже раздеты парки догола.
А дождь такой, что хочется скорее
Своей рукою бить в колокола!

Иду по парку поределому
Одна – за ветром по пятам.
Вот вышла на аллею белую,
А там – гуляние… А там…

Ах, осень! Рыжею лисицей
Ты входишь в парки и сады.
И запах яблок над станицей,
И струи дождевой воды…

Я иду по станице – распахнись же, душа!
Я хочу насладиться родиной не спеша.
Ароматом цветов, что у каждой калитки,
Зноем летних ветров и травою с улиткой.

Над станицей полыхают зори алые,
Сердцу ты мила, моя родина малая.
Возвращаюсь к тебе я снова и снова
И отчему дому поклониться готова.

Кубань моя, ты – житница России!
Пшеничные поля под небом синим,
Волнуются колосья, как морской прибой.
Родной мой край! Я так горжусь тобой!

Казак Иван садится на коня,
Жена Мария держится за стремя.
Опять трубят на дальних куренях,
Опять за волю биться вышло время

Я влюбилась в кубанские росы,
В опьяняющий ширью простор,
Буйных ив седоватые косы
И садов колоритный убор.

Тихая речка Ея
Меж камышей бежит,
А ниже волн, зеленея,
Старый корабль лежит.

Кубань – казачье православье!
Кубанцы здесь из года в год,
В степи вдыхая разнотравье,
России берегли оплот!

Мы земли прекраснее не знаем,
Где полей привольных широта!..
Здесь живет народ родного края,
Чтоб цвели станицы, города!

Солнышко ласково светит в кроватку,
Лучиком ярким всех согревая.
Как люблю я тебя, моя внученька,
Сонечка наша, крошка родная,

С детства помню я эти мотивы
Про платок оренбургский пуховый,
Про березку над братской могилой
И баяна напев веселый…

Игривый ветер, весело танцуя,
Волнует море из пшеницы,
А в небе цвета голубого
Летят печальным клином птицы.

История моя стара как мир. Девушка, которую я мечтал взять в жены, вышла замуж за другого. Меня буквально раздирали на части злость, отчаяние, жажда мести… При мысли о последней, все внутри будто закипало. Казалось, еще немного, и я начну пузыриться. Придумывал, как побольнее ее задеть. Почти месяц ходил чернее тучи, сослуживцы даже не пытались надо мной подтрунивать или выражать сочувствие, как это частенько бывает.

Прочитала в газете «Авангард» статью «Узелки счастья» и задумалась. «Каждый человек – кузнец своего счастья» говорит пословица. Но оно бывает разное. Расскажу одну историю.

Краснодарский край! Благодатный край!
Ты любовь моя, колыбель моя!
Ты взрастил меня, дал путевку в жизнь,
Посадил в седло и сказал: «Держись!»

Я живу на кубанской земле,
Где тревожно и горько
Пахнет лист тополиный, промытый грозой,
А в печи розовеет румяная корка

Я в свою дорогую станицу
С детских лет до сих пор влюблена.
Каждый год расстилает здесь ситцы
Молодая ткачиха – весна.

Крыловская станица,
Как в тебя не влюбиться!
А особенно весной:
Ты с распущенной косой

Стоит взмахнуть рукой –
Чудесный парк в Крыловской.
Что и говорить,
Человек может творить.

Вечер в деревне – это не просто конец дня, а особый ритуал. Стихает гул тракторов и прочей техники, жаркое солнце медленно садится за горизонт, уступая место долгожданной прохладе. В воздухе перемешиваются ароматы скошенных трав, свежего сена и ночной фиалки, обильно высаженной во дворах. Ночные птицы начинают выводить свои трели, слышится кваканье лягушек и жужжание цикад. Где-то в глубине клумбы заводит свою песню сверчок.

Людмила замуж вышла рано. Ей хотелось побыстрее выбраться из дома, из того ада, в котором она жила. Мать с отцом пили беспробудно. В те редкие минуты, когда их сознание прояснялось, они ругали дочь. Поэтому замужество Людмила считала единственной возможностью как-то изменить свою жизнь.

Сергей гнал машину по ночному шоссе. Встречных на этом направлении почти не было. По стеклу ударяли и разлетались сотнями брызг крупные капли дождя. «А прогноз был другим, ночь должна была быть ясной», – с досадой подумал мужчина.

Иду по кубанской станице –
Скверы, парки – все как в столице.
Вокруг сказочные красоты…
Любуюсь ими без мзды и квоты.

Уж столько лет прошло, как кончилась война…
Лежат давно в земле ее солдаты,
А кто живой, наденьте ордена,
Добытые в боях с врагом проклятым.

Наш ветеран, любимый наш герой,
Ушел от нас он лютою зимой.
Когда весь мир и наша вся Россия
Сказать боялись слово «пандемия».

Внукам моим, никогда не видевшим прадедов, посвящается…
На стене пожелтевший портрет,
На портрете – безусый наш дед.
Он со школьной скамьи в неизвестность ушел,

Священный праздник День Победы
Нам про него рассказывали деды.
Мы с гордостью ходили на парад
И был народ так маю рад.

Давно отгремели раскаты боев,
И раны свои залечила земля.
Но это ведь прошлое – твое и мое,
И его забывать никак нам нельзя.

Лишь равнодушный не поймет,
Не сможет осознать причину
Сентиментальности мужчины,
Мужчины – бывшего солдата,

Раскаты грома слышны… Далеки…
Иль это вовсе не раскаты?
Фашистов острые штыки
Нацелены на русского солдата.

Дорогие друзья-ветераны,
Стих на праздник писал я для вас.
Позабудьте на час свои раны
И слезу удержите из глаз.

Натка давно мечтала о любви. А полюбила только в десятом, в конце второй четверти. Они познакомились на школьном вечере при необычных обстоятельствах. Учился Игорь, бывший выпускник Наткиной школы, уже на втором курсе вуза и приехал домой на каникулы. Учителя школы попросили Игоря встретиться со старшеклассниками с целью профориентации, чтобы он поделился с ребятами условиями приема, выбором специальности.

За последние два месяца Рябцеву ни разу не удалось по-настоящему выспаться. Сегодняшний день, как и все другие, был не менее трудным: две операции, срочные, неплановые, что называется «с улицы – и на стол» – авария, несчастный случай… Не то, чтобы прилечь – присесть не удавалось…

В кубанской степи живет хуторок,
Казачьим его нарекли.
То родины малой моей уголок –
Кусочек бескрайней земли.

Все чаще сердце спать по ночам не дает:
В одиночестве на хуторе мама живет.
Ждет меня по будням, ждет по выходным –
Нелегко старушкам доживать одним.

Она уже давно не выходит из дома, не бывает среди людей. Артроз, артрит, тромбоз, тахикардия, гипертония и еще целый ряд наименований ее болячек, который Зинаида и запомнить не в состоянии, уже не поддавались лечению. Два раза в неделю к ней приходит женщина из соцслужбы, приносит продукты, убирает комнаты и убегает. Даже поговорить не с кем, больше – никого! Друзей у Зинаиды нет, то есть знакомые были, но друзьями их назвать трудно.

Сколько земли «гуляет» заброшенной,
Нераспаханной, в сорняках –
Наши предки пахали лошадью,
На коровах и на быках…

Старый домик с темной крышей –
Здесь семья жила когда-то…
Босиком, в одних трусишках
К речке бегали ребята…

Жена вошла на кухню раскрасневшаяся, тяжело дыша опустилась на стул. Руки у нее дрожали, и нижняя губа подрагивала, будто она вот-вот расплачется. Николай Ильич забеспокоился, как бы давление у нее не подскочило, а может сердце прихватило. Но жена заговорила первой. «Сил моих больше нет, – срывающимся голосом запричитала она, – ну, сколько можно это терпеть? Я с ней и так, и сяк, по-хорошему, а эта злыдня только рычит, вовсе сладу с ней нет. Коля, ну хоть ты ее приструни. Я уже Семена просила, чтобы увез он ее отсюда от греха подальше… А он только обещает, а сам ничего не делает. Не могу это терпеть. Сердце не выдерживает.»