Лена вспоминала Север. Еще ребенком родители увезли ее оттуда. Так было надо. Они переехали в теплый край, с его жарким летом и почти бесснежными зимами. Нет, ей все нравилось: большой красивый дом, бабушкин цветник под окнами, речка, на которую они с подружками бегали играть, качели под яблоней. Такого у них в Нижневартовске не было. Но было что-то, из-за чего девочка грустила. Быть может, причина скрывалась в самом переезде: новое место, новые люди. Возможно, она просто скучала по друзьям, которые остались в далеком северном городе. Так или иначе, а временами Лене становилось невыносимо грустно. Ей снился их преж-ний маленький деревянный домик. Там не было ни лавочки у забора, ни клумбы с ромашками. Зато были друзья и… лес, самая настоящая тайга. Это совсем не то, что на картинке или в телевизоре. Разве может передать фотография или экран живое величие леса? Ей, тогда еще маленькой девочке, он казался каким-то сказочным царством, с его могучими елями и соснами. Воздух в лесу особенный, свежий, пахнет хвоей и спелой брусникой. Дышится им легко. А главное – вот он, рядом, рукой подать.
Лена вспомнила, как однажды чуть не потерялась в этом лесу…
– Ленка, пойдем с нами на охоту, – позвал сосед Мишка. Он всегда мог придумать какую-нибудь безумную затею. И вот уже вся компания направилась к лесу. Впереди шел Мишка, размахивая ярко-синей шапкой. Рыжий, слегка курносый, он напоминал Лене медвежонка: весь такой крепенький, но не толстый, и ходил вразвалочку. Для своих девяти лет он был довольно высоким. Следом за ним топал Санька в новой, демисезонной коричневой курточке и тонкой красной шапке. Ему летом должно было стукнуть целых одиннадцать лет, старше всех, но в росте Мишке уступал на целую голову. Третьим шагал Денис: худощавый, со слегка оттопыренными ушами. Ему через три дня исполнялось восемь. В его карманах частенько водились леденцы, которыми он угощал друзей. Замыкала процессию шестилетняя Леночка: маленькая для своего возраста, с длинной русой косичкой и с белой детской сумочкой на плече. Она постоянно носила ее с собой. Что в ней хранилось, сейчас уже и не вспомнить. Играли дети всегда вместе. Вот и сейчас, вооружившись палками, они пошли на охоту. Пройдя немного вглубь леса, «охотники» услышали звон бутылок и смех – мужской, незнакомый. Санька, как самый смелый, пошел на разведку. Он подошел к кусту орешника, осторожно выглянул из-за него и опрометью бросился назад.
– Там… там… какие-то дядьки. Бежим, скорее, домой, – запыхавшись, сказал Санек.
Вся компания дружно развернулась обратно и застыла: от них в разные стороны разбегались пять тропинок. Куда идти? Где нужная дорожка? Всем стало страшно. Неизвестно, чем бы кончилось дело, если бы за ними не увязалась рыжая собачка Жужа. Посмотрела она на детей своими умными глазами, словно ругая их за такую неосмотрительность, повернулась и не спеша посеменила по одной из тропинок. Неудачливые «охотники», переглянувшись, молча пошли за ней. Скоро впереди показались дома. Обрадовавшись, друзья помчались вперед. Жужа бежала рядом, виляя хвостом, всем своим видом говоря: «Что бы вы без меня делали?»
Дома никто из взрослых не заметил пропажи детей, последние решили ничего никому не рассказывать: не заметили и ладно.
Давно это было. А Лена все вспоминала эту охоту. Иногда ей становилась страшно: что бы случилось, если бы не Жужа. И сколько у нее таких воспоминаний о том, таком далеком детстве.
Н. Лапа.