Воскресным днем, возвращаясь от дочери понянчив малыша, встретила в парке давнюю знакомую. Она всегда выглядела ухоженной, всегда с улыбкой – милая, приятная женщина. Помню ее наставления во время душевных бесед: «Не открывай двери, пока не причешешься, не подкрасишь губы. Никакого старого халата дома, только платье. У женщины всегда должны быть в порядке прическа и ногти».
И сейчас, в свои 65 лет, Людмила выглядела по-прежнему ухоженной дамой. Мы присели на скамейку, разговорились. Я рассказала ей о том, как сложилась судьба моих дочек, сколько у меня внуков. Похвалилась тем, что старший внук окончил университет, а внучка пошла по моим стопам – учится в педагогическом институте. Младшенькие – это особая бабушкина радость. Людмила тоже с гордостью нахваливала своих зятьев и внуков, а потом с грустью в глазах сказала, что уже три года прошло, как она похоронила мужа.
– Женщина не должна оставаться одна. И я нахожусь в поиске. Я ведь подбираю себе мужа по всем параметрам: чтоб был симпатичный, грамотный, а главное – не бедный. Я жила в достатке и нищей помирать не собираюсь.
Я подумала, что она предъявляет такие требования к мужчине, как будто ей 20 лет и она дочь миллионера. А вслух сказала:
– Я и в свои 20 такого не нашла, а ты хочешь в 65 найти минимум министра.
– Да, скрывать не стану, попадались разные мужчины, но я их отшивала. Мне надо, чтобы он был не хуже покойного мужа, я себе цену знаю. Одиноких мужчин много, и они ищут порядочных женщин. Как-то познакомили меня с одним военным в отставке. Приятный, приличный мужчина. Один сын, довольно обеспеченный. Пригласила к себе в гости, живу одна в трехкомнатной квартире. Приготовила шикарный стол: и салаты, и рыба запеченная. А он пришел с бутылкой вина и десятком мандарин. Приступила с расспросами. Оказывается, он платит за учебу внука, подарил ему иномарку, а сам ездит на «жигуленке». И от пенсии остаются ему крохи. Поинтересовалась, как долго он планирует помогать семье сына. А он начал возмущаться: «А разве вы не помогаете своим внукам?» «Нет, не помогаю. Моих дочек и своих детей обеспечивают зятья. На мою пенсию никто из них не зарится. Да и взрослые дети должны помогать пожилым родителям», – ответила я. На его пенсию худо-бедно нам самим бы как-нибудь прожить. А деньги я не привыкла считать. Мы с мужем каждый год ездили в санаторий, отдыхали в Крыму. Что же я себя лишить отдыха теперь должна? Я права?
Кивая в ответ головой, я думала, что не у всех мужья миллионеры, и не все так получается, как хочется.
Подул легкий ветерок. Людмила достала из сумочки зеркальце, поправила прическу, сверкнув бриллиантами на пальцах, и продолжала свои откровения:
– Знаешь, он ел все, что приготовила, хвалил. По всему видно, что к такой еде он не привык. Я у него спросила: «Вы, наверное, планируете у меня поселиться?» И не удивилась, когда он ответил, что совсем не против. Потом он обошел комнаты, рассмотрел картины на стенах, мебель. А когда я спросила, есть ли у него сбережения, на какие средства мы с ним будем жить, он ответил, что сбережений нет, полпенсии мне отдавать будет на еду и жилье. А умрет – родня похоронит. И тогда я ему отпела: «Боюсь, что на ваши копейки я вас не прокормлю. А свою пенсию тратить на вас не собираюсь. Пришли свататься и даже цветов не принесли». Он посмотрел на меня с грустью: «Вы, Людмила, как картинка. Смотрел бы и смотрел на вас. Моя жена была попроще, но жили мы с ней в ладу. На внука и сына я вас не променяю. Вы дорогая штучка и с фокусами. Лучше один доживу свой век». Я сунула ему недопитую бутылку и мандарины и закрыла за ним дверь.
Мы попрощались и разошлись. А я всю дорогу до дома думала, кто из них прав, кто нет. С возрастом перестроить жизнь и начать все заново не каждый сможет. Кто-то легко отдаляется от близких и живет для себя. А я ни дня не проживу без детей и внуков. И это моя судьба.
Ольга, ст. Крыловская.