Как видишь, проходит пора звездопада,
И, кажется, время навек разлучаться…
А я лишь теперь понимаю, как надо
Любить и жалеть, и прощать, и прощаться…
Судьба, когда-то давно развела нас, а потом столкнула друг с другом…
Наши дети теперь учатся в одном классе. Я увидела их рядом, и как током: твои глаза смотрят на меня, твоя улыбка загорелась на детских губах. Ты всегда удивительно улыбался. Я когда-то и полюбила тебя за эту улыбку. Девушкой я была видной, вниманием меня баловали, я же всерьез никого не воспринимала. Потом вроде бы мне больше других понравился Ваня: симпатичный, предупредительный и внимательный – мне подружки завидовали.
Впереди замаячила реальная перспектива выйти замуж. А в 19-20 лет у нас эта проблема была на первом месте. И казалось, что если сейчас не выйти, то потом – конец всему. И вдруг все перевернулось: я встретила тебя. Случайно, у кого-то на дне рождения. Ты пришел в гости с красавицей, и я подумала: ну почему так – одним Бог дает так много, а других делает обычными, серенькими? Потом как-то получилось, что красавица твоя весь вечер щебетала с каким-то парнем, а ты подошел ко мне знакомиться. Посмотрел внимательно и улыбнулся. Пусть мне доказывают тысячу раз, что глупо и невозможно влюбиться в улыбку – вранье! Я влюбилась сразу и так здорово стало. Я еще не знала кто ты, откуда… Но даже одна эта минута и одна улыбка были для меня важнее, чем мой благонадежный роман с Ваней. (Кто такой Ваня? Причем он здесь?) Я ничего не соображала и не слышала. Помню только, как шевелились твои губы, как ты придерживал меня за локоть и улыбался только мне… Потом ты ушел, а улыбка осталась.
Мой милый, и ты и я знали, как выглядит счастье. Счастье – это зимний денек с легким морозцем. Мы с тобой бежим к домику под елками. Зачем много говорить, когда мы понимали друг друга с полуслова, и нежность, переполняя, выплескивалась в окружающий мир – он прекрасен. Правда, мой хороший?
Нам казалось, что так будет всегда. Или только мне? Я даже сейчас не понимаю, с чего все изменилось. Мы стали все чаще искать компаний общества, потянулась череда вечеринок случайных и необязательных. На одной из них было шумно и весело, гремела музыка. Я поймала взглядом твою улыбку: ту, особенную, которая только для меня. Только почему ты не рядом? С кем ты разговорился? (Я позже узнала, ее зовут Галей). Как в немом кино я видела твои шевелящиеся губы, твою руку, чуть придерживающую ее локоть…
Как трудно, будучи единст-венной и неповторимой, вдруг убедиться в собственной неисключительности. Трудно поверить, что ты можешь так смотреть на другую…
Нет, мы расстались не сразу. Еще были месяцы унизительных попыток что-то доказать, изменить…
А потом… потом я вышла замуж за Ваню. Он терпеливо пережидал мой роман и дождался. Никогда не напоминал об этом, только один раз в начале сказал: «Я знал, что этим все кончится». Ты женился на Гале. Мы разъехались. Со временем я поняла: так не бывает, чтоб влюбиться в улыбку и на всю жизнь.
Моя дочь росла, мы с Ваней – хорошая пара. У нас были спокойные, ровные отношения. Откуда же, из какой жизни вынырнуло твое лицо? Почему у моей дочери появилась подруга – твоя копия? Я начала выспрашивать ее, и уже знала, чью фамилию она мне назовет. Твоя дочь пришла к нам в гости. Когда уходила, я попросила передать привет родителям. Она вежливо поблагодарила…
Чего я ожидала? Что ты примчишься, бросив все, узнав, что я – это я?! Не примчался.
Просто однажды на улице выскочил из резко затормозившей машины: «Я не видел тебя сто лет! Я скучал без тебя сто лет!»
Наверное, мне надо было сказать что-то другое, а не то, что я сказала. Надо было что-то придумать, ответить безразлично, холодно-вежливо, но… я не могла врать твоей улыбке: «Я умирала без тебя эти сто лет».
И опять, как когда-то, не слышу слов. Вижу только, как твои губы шевелятся и улыбаются мне. Одной мне.
Глупая юность! Ты дарила нам подарки, которых мы не смогли оценить. Мы были свободны и молоды. Бог послал нам любовь. Почему мы отвернулись, не заметили, не удержали?
Мой муж понял все и сразу. Он вообще все понимал. «Ты слишком многое теряешь, обретаешь – мало, – говорил он мне, – стоит ли игра свеч? Не в обиде, все понимаю: порыв, ностальгия. Все бывает… Хватит, очнись…»
Наверное, он прав. Он всегда и во всем был прав. Как я посмотрю в глаза дочери? Что ты скажешь своей Гале?
Но… я не могу, не хочу жить дальше чужой жизнью. Пусть правильной, но чужой. Нам нужно было что-то решать. Но почему я тянула с этим решением? Может быть потому, что мы были счастливы, нам казалось, что за окном – весна? Росли прекрасные дети, радовались внучатам. И мы с тобой, милый, очень хорошо знали, как выглядит счастье. То, что происходит сейчас, очень на него похоже. Ты и сам это видел, правда? Но прошлое не вернуть. И не вернуться в тот зимний день, когда нам мешали слова и сердце замирало от твоей любви.
В молодость не возвращаются. А жаль! И жизнь не повернуть вспять.
В. Тарасова, ст. Крыловская.