Вот и опять весна. Как быстро растаяла зимушка-зима, чудеса да и только. Видимо, и впрямь магнитный полюс сдвинулся и земля-матушка завертелась быстрее? Да, Лика, годочки-то бегут, а ты все одна да одна. Совсем что ли мужики перевелись? Нет, конечно, но ведь тебе же мужик не нужен, тебе подавай того, единственного… Еще немного и будешь рада хоть какому… Ну уж нет! Ни за что!
Так, споря сама с собой, Лика шла с работы через свой любимый парк, который волшебно преобразился за последнее время, вдыхая наполненный весенним ароматом воздух. Она даже замедлила шаг, чтобы подольше оставаться под его сенью. Ее обогнали две пожилые женщины, потом мужчина в светло-коричневой замшевой куртке. «Какие широкие плечи, – мысленно отметила она, – а на плече заплатка, какая знакомая заплатка, да и куртка тоже. Да это же я ее пришивала на Сережкину куртку, он куда-то лез и клок выдрал, а я так мастерски его пришила, что даже его мать меня похвалила».
Между тем мужчина удалялся, а Лика смотрела ему вслед и недоумевала: «И стрижка такая же короткая, и ноги слегка дугой». Ноги ее вдруг налились тяжестью. Она доплелась до ближайшей скамейки и села. «Что это я себе напридумала? Вот фантазерка! – корила себя Лика. — Ну какой это Серега? Он же погиб, два года уже прошло».
Они очень дружили в школе. Он звал ее Ликой, хотя полное имя ее Ангелика, с ударением на «е». Как у них все было замечательно! Им так хорошо было вместе! А потом появилась Наташка и началось… И глазки она ему строила, и плечиками подергивала, то под руку возьмет, то в благодарность за какую-нибудь мелочь в щеку чмокнет. Как же Лику все это раздражало! А Сережку — только забавляло. И однажды Лика сорвалась и закатила Серому сцену, о чем сразу же очень пожалела. «Как я могла до такого опуститься? Послала его ко всем чертям, да еще при одноклассниках, наговорила всякой ерунды. Разве такое можно простить?» – сокрушалась она. И разверзлась между ними бездонная пропасть. Такая, что Серега ушел в армию, не простившись с ней, потом остался служить по контракту. А через три года погиб. Родители его к тому времени уехали на Урал, где, говорят, его и похоронили.
Казалось бы, Лика расставила все точки над «и», но что-то мешало ей смириться с очевидным и успокоиться. «И не такие совпадения случаются в жизни, – увещевала она себя. – Но не воскрес же на самом деле ее одноклассник? Ерунда какая-то». Лика вдруг спохватилась, что время идет, а ее дома ждет мама и наверняка беспокоится, ведь они собирались сегодня шить ей новое платье, к майским праздникам. Она встала со скамьи и заторопилась домой.
В эту ночь ей приснился Сергей. Будто бы они бегут к реке, а вода в ней темная, поверхность гладкая. «Стой, стой!» – кричит она, а голоса своего не слышит. Серега уже в воде, вдруг он поворачивается к ней, а на груди у него кровь. Лика замирает на месте, а он отворачивается и ныряет. И снова вода темная и гладкая. Ей страшно, она бежит куда-то, зовет на помощь… Вдруг, откуда ни возьмись, навстречу ей идет Сергей…»
– Лика, что с тобой? Проснись, детка! – шепчет мать и трясет ее за плечо.
Лика просыпается, понимает, что это только сон, но успокаивается не сразу.
– Мам, ну что ты в самом деле, детка да детка, ну какая я детка, четверть века уже протопала, а ты… – заворчала она спросонок.
– Ты так жалобно стонала, что у меня аж сердце зашлось, – оправдывалась мать.
На другой день в школе она была какая-то заторможенная. Шестиклассники смотрели на нее с удивлением и даже не шалили, перешептывались, гадая о том, что могло приключиться с их математичкой, которая из «задорного своего парня» вдруг превратилась в «сомнамбулу». И домой через парк Лика плелась еле-еле, до тех пор, пока, как вчера, ее снова не обогнали две пожилые женщины и почти следом за ними парень в замшевой куртке. Лика будто ожила, она припустилась вслед за ним, боясь упустить из вида. Он шел по знакомой ей с детства улице, вот и перекресток, здесь они с ее Сережкой когда-то расходились в разные стороны: он — к двухэтажкам, а ей до своего дома предстояло пройти еще метров 100. Лика раз и навсегда запретила ему провожать ее до дома: «Еще чего не хватало! Чтоб дразнили?». Он не возражал ей по пустякам.
На этот раз Лика не свернула в свою сторону, а продолжала идти за молодым человеком. Вот первая двухэтажка, вторая, третья… Сердцебиение у нее зашкаливало… А он поворачивает и входит в Сережкин подъезд. Лика рванула следом, но тут ее окликнула бывшая одноклассница. Радушной встречи двух школьных подруг не получилось, потому что Лика была всецело поглощена думами о «фантоме» своего одноклассника и, не дослушав повествование школьной подруги о ее больной тетке, которую той приходится навещать, она не прощаясь повернулась и пошла прочь. Подруга удивленно посмотрела ей вслед и покрутила пальцем у виска…
На другой день у Лики не было уроков, но в 17.00 она уже сидела на той самой скамейке в парке, где впервые увидела Его. Он появился в начале аллеи минут через двадцать. Лика не сводила с него глаз. Вот он приблизился к ее скамье, скользнул по ней равнодушным взглядом и пошел дальше. Но в эти доли секунды она увидела такие знакомые и любимые серые, под густыми темными ресницами, глаза. Ей хотелось вскочить и бежать за ним, но колени предательски дрожали…
Немного успокоившись, она представила себе, как бросается к этому человеку, а он в страхе шарахается от нее… Ей даже стало смешно и совершенно безразлично: ее это Сергей или нет – главное, что он есть…
Молодой человек вошел в квартиру и первым дело устремился к окну. Он осторожно чуть-чуть отогнул занавеску и окинул взглядом двор. Девушки, которая вчера шла за ним буквально по пятам от самого парка до подъезда, а потом болтала с подружкой, все время оглядываясь на его окно, нигде не было.
Но ведь она сегодня опять сидела в парке, на той же самой скамейке, не сводя с меня глаз, – думал он, будучи просто уверен, что девица и в этот раз преследовала его.
Однако ее не было видно. «Куда же подевалась очаровательная преследовательница?», – недоумевал он. Отвернувшись от окна, он перевел взгляд на портрет в рамке, висящий над диваном, с которого на него с загадочной улыбкой взирала его собственная копия. Он подмигнул ей и усмехнулся. «Да, Серега, – протянул он, глядя на портрет, – не предполагал я, что ты здесь такая известная личность. То-то со мной без конца кто-то здоровается, кто-то глаза удивленно таращит. Им и невдомек, что я вовсе не Сергей Родин, а Игорь Листьев. Ну да ладно, обживемся». Уезжая, родители Сергея оставили в квартире все как было, кроме своих личных вещей.
Игорь пошел на кухню готовить себе ужин, а мысли его то и дело возвращались к той девушке, которая его преследовала. Видно, его двойнику она была не просто подругой детства, одноклассницей. После ужина он нашел семейный альбом, а в нем школьную фотографию. На ней Сергей стоял рядом с той девчонкой, они крепко держались за руки. Игорь смотрел на них и ему страшно захотелось оказаться на месте Сергея, ему даже показалось, что он почувствовал приятное тепло в своей ладони, словно это он держит ее за руку. Ему стало неловко, будто он посягнул на чужое счастье. Он расстроился, как ребенок, у которого перед носом помахали новой игрушкой, но не дали даже подержать. Это ощущение не проходило весь вечер, как он ни старался переключиться на что-нибудь другое. В таких расстроенных чувствах он и уснул.
А что же Ангелика? На этот раз ей удалось проскользнуть в подъезд за Фантомом, как она его мысленно окрестила, и увидеть, как он вошел в квартиру Сергея. В общем-то она это и предполагала. И она по-прежнему ничего не понимала. Почему Сергей делает вид, что не знает ее? Ведь прошло больше пяти лет. Они уже не дети, все обиды давно забыты.
Весь вечер дома она была погружена в свои мысли, родители перешептывались, многозначительно переглядывались, но дочь не беспокоили расспросами.
Наконец Лика приняла решение. «Ну что же, если гора не идет к Магомеду, значит Магомед пойдет к горе, – размышляла она. – Скорее всего он считает меня виновной в нашей ссоре и ждет от меня первого шага, и я его сделаю. Надо, наконец, все выяснить и поставить одну жирную точку в наших отношениях». Довольная собой, она отправилась спать.
Всю последующую неделю Лика сторожила своего Сергея на заветной скамейке, но он так и не появился. Наконец, в субботу, просто обессилив от неизвестности, куда он мог пропасть, она отправилась прямо к нему домой. Поднялась на второй этаж и решительно нажала на кнопку звонка, думая про себя: «Вот буду звонить, пока не откроет».
Долго ей ждать не пришлось. Дверь распахнулась, и Лика оторопела. Перед ней предстала черноволосая, черноглазая, смуглая красавица в домашнем халатике в голубой цветочек. Лика замерла с открытым ртом… Несколько секунд обе девушки смотрели друг на друга, причем Лика – словно громом пораженная. Она, как ни странно, пришла в себя первая, круто развернулась на 180 градусов и понеслась вниз по лестнице. Лика неслась по улице, не разбирая дороги, и пришла в себя только в парке. Остановилась, удивленно огляделась и подумала: «Вот, компот! Как хорошо, что я оказалась именно здесь, а не дома, иначе перепугала бы родителей». Присев на ближнюю лавочку, она прикрыла глаза. «Кто же эта красавица? – размышляла Лика. – Неужели его жена? Ну конечно, потому он на меня ни разу даже не взглянул». А ведь она шла к нему почти уверенная в том, что они помирятся, наконец. Эта мысль, все ее чувства вселяли в нее уверенность, что именно так все и будет. И вдруг – полный облом. Щеки Лики запылали от стыда, что она оказалась такой глупой и самоуверенной. Ей захотелось где-то спрятаться, укрыться от всех подальше… Но где? Она откинулась на спинку скамьи и закрыла глаза.
Сколько времени она так просидела? Вдруг ее плеча коснулось что-то теплое и мягкое. Лика приоткрыла глаза. Перед ней стояла старушка. «Деточка, ты не поможешь мне сумку до дома донести? – спросила она дрожащим голоском. – Не рассчитала я свои силенки, набрала продуктов, а донести не смогу». Лика отрешенно уставилась на нее, не понимая, что от нее хотят. «Да у тебя, милая, никак беда приключилась,- всматриваясь в лицо девушки, посочувствовала старушка. – Вставай, пойдем со мной, ты мне поможешь, а я, может, тебе пособлю». До Лики, видимо, дошел смысл сказанного, она поднялась, взяла у бабушки сумку и пошла рядом с ней. Оказалось, что старушка живет не так далеко, улица была короткой, а домик ее стоял у самой реки. «Заходи, деточка, садись, – пригласила старушка, – зови меня Ниловной, все так кличут, а я тебя чаем с медом напою, сердечко твое и успокоится». Посреди комнаты стоял круглый стол, а вокруг него стулья с подлокотниками, видать, старинные. От всего убранства комнаты веяло благородной стариной, а главной фишкой был камин. Лика села к столу, рассматривая комнатку, которая, видимо, служила старушке и спальней, и кухней. Девушка была так удивлена обстановкой дома Ниловны, что отвлеклась от своих переживаний.
А потом они вместе пили чай с медом и яблочным пирогом и Лика, как на духу, поведала Ниловне свою трагическую любовную историю. Во время рассказа старушка то и дело прерывала ее, уточняя мелкие подробности. А в завершение сказала, что история Лики очень запутанная и, прежде чем отчаиваться, ей надо во всем разобраться, причем без слез и истерик, будто речь идет вовсе не о ней. «Очень странно, что твой Сергей прошел мимо тебя, даже не взглянув, из-за какой-то глупой детской ссоры, – сказала Ниловна. – Но, может, он был ранен и у него отшибло память? Тогда понятно, почему он тебя забыл и, возможно, женился на другой девушке». «А если все же предположить, что Сергей погиб, ведь родители похоронили его на Урале, а этот другой, хотя это почти фантастично, его двойник», – предположила Лика, и глаза ее, еще минуту назад сиявшие надеждой, потухли, потому что выходило, что черноволосая девушка, скорее всего, его жена. Получается, кто бы он ни был, девушка путает все карты.
«Неужели ты не сможешь узнать своего Сергея по какой-нибудь примете, ведь вы с детства вместе были?» – удивилась Ниловна. Лика задумалась. «А что это даст? Он это или не он — все равно женат!» – отрезала она.
«Вот что, деточка, под лежачий камень вода не течет, за любовь, как за родину, бороться надо, а ты сидишь сиднем и гадаешь на кофейной гуще», – подвела итог спору Ниловна. «Это мне что же, еще раз туда идти?» – возмутилась Лика. «Да, пусть горькая, но правда, – сказала старушка, – зато ты возродишься к новой жизни и еще встретишь своего принца на белом коне. Надо всегда идти вперед, не бояться падать и набивать шишки, нельзя замыкаться в своей скорлупе». Лика надолго задумалась. Ниловна ее не отвлекала от размышлений. Наконец, Лика встала из-за стола, улыбнулась старушке и сказала: «Пойду-ка я и разберусь во всем. Пусть Серега женился, значит, не умер. И слава Богу! Пусть и на меня зла не держит». На пороге Ниловна обняла ее и попросила: «Ты потом обязательно ко мне загляни, а то я переживать буду, уважь старушку».
Лика вернулась домой успокоенная, ласково обняла и поцеловала мать, весело помахала отцу, сидящему за шахматами с соседом, и скрылась у себя в комнате. Только теперь она ощутила невероятную слабость от того, что ей пришлось сегодня пережить. Она не раздеваясь упала на кровать и будто провалилась в живительный сон.
Утром Лика встала свежей и бодрой, помогла матери по хозяйству и, подумав, что перед смертью не надышишься, решила не откладывать визит «в прошлое». И, как у любой другой девицы, перед ней встал вопрос: «Что надеть?» Это была непростая задача. Где-то в глубине души ей хотелось произвести на Сергея такое впечатление, чтоб он пожалел о том, что поторопился с женитьбой. Конечно же, она вовсе не собиралась разрушать его семью, но зачем тогда она туда шла? Лика эгоистично не хотела отвечать на этот вопрос, который напрашивался сам собой. «Зачем? Зачем? А просто так…» – наконец решила она, надевая платье цвета морской волны с глубоким узким вырезом, мягко облегающее ее тонкую талию и ниспадающее волнами книзу. Кулон с бирюзой (под цвет глаз) на тонкой золотой цепочке и легкие босоножки на тонком каблучке завершали наряд. Крадучись выскользнув из дома, крикнув родителям, что скоро вернется, чтобы ничего им не объяснять, Лика пошла к своему бывшему однокласснику, чтобы разрешить все свои сомнения…
Поднявшись на второй этаж, она увидела приоткрытую дверь в заветную квартиру. «Две звезды, две светлых повести…» – тянул хрипловатый голос певца куплет старой, но любимой когда-то песни. Лика, поддавшись внезапно нахлынувшим воспоминаниям, буквально ворвалась в квартиру, в которой столько раз бывала в школьные годы: направо – столовая, всегда ярко освещенная, здесь все вместе обедали по выходным, здесь же Сережка делал уроки и спал на диване, смотрели телевизор, а налево — спальня родителей. Лика вошла в первую. Он стоял у окна. Медленно повернулся, услышав чьи-то торопливые шаги. На его лице отразились: сначала удивление, затем радость и, наконец то, что так жаждала увидеть Лика, любовь. В следующее мгновения они уже стояли обнявшись и застыв в долгом поцелуе. А потом он целовал ее лоб, висок, глаза и снова губы…
Лика была так счастлива, она чувствовала, что не ошиблась, что он ее до сих пор любит и всегда любил. Мысль о том, почему же он проигнорировал ее при встрече, промелькнула у нее в голове и исчезла. Она таяла в его объятиях и хотела только одного, чтобы он их не разжимал никогда.
Они словно потеряли счет времени. Лика не замолкая что-то рассказывала, спрашивала и, не дожидаясь ответа, снова говорила и говорила… А он слушал, смеялся, отвечал односложно, не отпуская ее ни на секунду. Неизвестно, сколько прошло времени, вдруг в прихожей послышалась какая-то возня, хлопнула входная дверь, и в комнату вошла молодая женщина с ребенком на руках.
(Продолжение следует.)
С. Светлова.