Иду по кубанской станице —
Скверы, парки — все как в столице.
Вокруг сказочные красоты…
Любуюсь ими без мзды и квоты.

Уж столько лет прошло, как кончилась война…
Лежат давно в земле ее солдаты,
А кто живой, наденьте ордена,
Добытые в боях с врагом проклятым.

Наш ветеран, любимый наш герой,
Ушел от нас он лютою зимой.
Когда весь мир и наша вся Россия
Сказать боялись слово «пандемия».

Внукам моим, никогда не видевшим прадедов, посвящается…
На стене пожелтевший портрет,
На портрете – безусый наш дед.
Он со школьной скамьи в неизвестность ушел,

Священный праздник День Победы
Нам про него рассказывали деды.
Мы с гордостью ходили на парад
И был народ так маю рад.

Давно отгремели раскаты боев,
И раны свои залечила земля.
Но это ведь прошлое – твое и мое,
И его забывать никак нам нельзя.

Лишь равнодушный не поймет,
Не сможет осознать причину
Сентиментальности мужчины,
Мужчины – бывшего солдата,

Раскаты грома слышны… Далеки…
Иль это вовсе не раскаты?
Фашистов острые штыки
Нацелены на русского солдата.

Дорогие друзья-ветераны,
Стих на праздник писал я для вас.
Позабудьте на час свои раны
И слезу удержите из глаз.

В кубанской степи живет хуторок,
Казачьим его нарекли.
То родины малой моей уголок —
Кусочек бескрайней земли.

Все чаще сердце спать по ночам не дает:
В одиночестве на хуторе мама живет.
Ждет меня по будням, ждет по выходным –
Нелегко старушкам доживать одним.

Сколько земли «гуляет» заброшенной,
Нераспаханной, в сорняках –
Наши предки пахали лошадью,
На коровах и на быках…

Старый домик с темной крышей –
Здесь семья жила когда-то…
Босиком, в одних трусишках
К речке бегали ребята…

Во имя сотворения Добра
Мы все куда-то мчимся неустанно…
Пока еще не кончена игра,
На прошлое оглядываться рано.

Родимый край! Глубинка, глухомань,
Простор степей, полыни запах древний,
И лишь тревожит пасмурную рань
Крик петухов горластых по деревне.

Мы — «Родники» — народные таланты,
Хранители традиций вековых,
Сказители, певцы и музыканты —
Мы те, кто это все душой постиг.

Вселенная, ты бесконечна,
Планеты, как пчелы, роятся в тебе.
И ты существуешь вечно.
Как не вечна жизнь на Земле!

Мы друг другу не предназначены –
Хитрым случаем одурачены…

Вихрем кружится ночь-бессоница,
Как чумных, счастье нас сторонится.

Мир детства – он честно реален –
Не чуждый, не розовый дым:
Без высших наград и регалий,
Поэтому неповторим.

Лето было как будто вчера,
А сегодня – унылая заметь,
И зима ледяными глазами
В окна смотрит по вечерам.

Нам казалось – будет все железно
В новый, надвигающийся век.
Навсегда забудем про болезни —
Будет сверхздоровый человек…

60 лет с мужем в браке прожили.
Нас поздравляли в районе тепло.
Здоровей и моложе тогда мы с ним были,
Три с половиной года прошло.

Ностальгия по детству?
Жили мы по соседству.
Ты из школы носил мой портфель…
Где ты, друг мой сердечный –

Да, меж вторых и третьих петухов
Бессонница крепчает и крепчает:
Ни сна тебе, ни боли, ни стихов,
И сердце ни на что не отвечает.

И небо низко ночью летней,
И низко звезды над землей,
В станице тишина заметней
Сквозь петушиный разнобой…

Больница. Скучная палата…
Кто с этим чувством не знаком,
Когда, не зная аромата,
Мы тень цветка зовем цветком?

Легкие, веселые, как птички,
Прилетевшие со всех концов страны,
Шли они, девчонки – медсестрички,
По дорогам страшной той войны.

Полыхают, как зарево маки
В милой сердцу Кубанской степи.
Маки, маки, как яркие знаки
Светлой, чистой и верной любви.

Мне приснилась полянка ромашек
И девчонки в солдатских шинелях,
Белки шишки прячут в кармашки,
Поудобней усевшись на елях.

Года шагами сыновей идут,
Года простую истину поют:
— Ты о красе далекой не жалей,
Ведь не бывает некрасивых матерей.

Ты всю жизнь! — не в перстнях позолоченных,
А по-будничному озабоченная,
Сложа руки сидеть не умевшая
И у нас на виду постаревшая…

Какой ты молодой была!
И, Боже мой, — какой красивой!
Ах, мама, если б я могла,
Я б твою молодость продлила.

Я вернулась домой, где прошло мое детство,
Где так радостно мне не бывало с тех пор,
Как покинула я Богом данное место,
Где от бурь и невзгод защищал меня двор.

Отчего мне не спится в ночи,
Отчего на душе так тревожно,
Будто где-то забыты ключи,
И захлопнута дверь безнадежно.

Я этот стих свой маме посвящаю —
Любимой, ласковой и самой дорогой!
Я очень часто маму вспоминаю
И понимаю, что была она святой!

А время так стремительно бежит,
И скоро Новый год не за горами…
Работа, дом, куда-то все спешим,
Не так уж часто навещаем маму.

В людской толпе души не разгадать…
Друг друга узнаем мы по походке,
Но в каждой женщине я вижу прежде мать —
В ее улыбке и во взгляде кротком.

Все чаще сердце спать по ночам не дает:
В одиночестве на хуторе мама живет.
Ждет меня по будням, ждет по выходным —
Нелегко старушкам доживать одним.

Отчий дом у речки, старенькая печка,
Там сестру в кроватке пеленала мать.
И в углу с иконой маленькая свечка,
Всколыхнула память — сердце не унять.

Зима – это прачка:
Отбелит, отмоет
И лета горячку,
И осень с лихвою.

Белая птица Зима
Город укрыла крылом.
Дремлют под снегом дома
Белым забывшимся сном.

Разрослась над памятью береза,
На ограду ветви опустив,
Лишь ее над прахом льются слезы —
Некому твой холмик навестить.

Приснись мне, мама милая, приснись.
Ни раз, ни два… — Явись ко мне виденьем
(Пусть это даже станет наважденьем…)
И, как когда-то в детстве, улыбнись.

Мама — комсомольская принцесса,
Юная студентка из Одессы.
Тот далекий сорок первый год —
Твоей жизни страшный поворот.

Научите детей человечности…
Не смеяться, когда друг упал.
И в наивном мире беспечности
Нужен тот, кто бы руку подал.

Я листаю стихов твоих томик –
Все привычно, знакомо давно.
Юность! Ты как охотничий домик,
До сих пор в нем не гаснет окно!

С детства приближалась, постепенно
И не знала, что к тебе иду.
В юности услышала: «Есенин» —
То ль на радость, то ли на беду.

На окраине станицы Октябрьской
Есть могилка со звездой ярко-красной.
В той могилке лежит летчик молодой,
Не вернувшийся с войны домой.

Я живу на Кубани!
В самой лучшей станице,
О которой все знают
Далеко за границей.

Не видно что-то нашей тети Маши,
Скучает лавочка, и пусто во дворе,
Порожек старенький давно уже не крашен,
И не поет петух, как прежде, на заре.