Я свой хочу открыть вам календарь,
Не споря с устоявшимся, привычным.
В нем исчисленье времени обычно,
Как испокон веков ведется, встарь.
Но есть свой мир у каждого внутри,
Что нам определило мирозданье,
Где совокупность чувства и познанья
Причудливую пряжу заплели…
Я не надеюсь быть понятной всем,
Но все же опишу его затем,
Чтоб юный отрок, правнук мой, возможно,
Листая стихотворный мой дневник,
К календарю задумчиво приник,
Разгадывая мой узор несложный…
I
Я свой хочу открыть вам календарь:
На снежной горке весело и звонко!
Вон, в красной шапке – я, совсем девчонка,
С детьми другими праздную январь!..
И лишь вчера случился Новый год!
Я, с дедом елку в зале наряжая,
Услышала от бабушки: «Большая
Ты выросла и скоро школа ждет!..»
Январь искрился, как хрустальный шар,
Которым дед мой елку украшал,
Но все ж в финале ввел режим
больничный…
Мороз на стеклах выткал зимний мир,
А я пила в постели рыбий жир,
Не споря с устоявшимся, привычным.
II
Не споря с устоявшимся, привычным,
Февраль являлся ветром и пургой.
И по ночам будил собачий вой
Уродливым пиликаньем «скрипичным».
Фонарь терзая, словно дикий зверь!..
И лишь в обед на ярком свете солнца
Я видела сосульки над оконцем
И слышала прозрачную капель…
Но как-то утром, словно снег устал:
Он сыпаться, искриться перестал,
Хотя срывался вдруг эпизодично.
И дед сказал мне: «Пролетел февраль,
К весне шагнул природный календарь –
В нем исчисленье времени обычно…»
III
В нем исчисленье времени обычно,
В календаре: на смену февралю,
На языке котов звучит «Люблю!»
А вот по-русски – март, что прозаично…
Но мне, меж тем, уж двадцать первый год,
И в парке хвойники, весну почуяв,
Так ароматны!… Там гуляет тот,
Кем любоваться каждый день хочу я!..
Мы думаем и дышим в унисон,
Но знаю я, чего не знает он:
Что рядом мы записаны в скрижаль…
Как половинки к общей сердцевине.
И станет дорогим все то, что минет,
Как испокон веков ведется, встарь…
IV
Как испокон веков ведется, встарь:
За мартом вслед – любовник и бунтарь,
Поэт, художник – синеглазый Лель –
Являлся вновь любимый мой апрель!..
Ах, мама, милая! Меня не жди:
Весенний ветер свил гнездо в груди!
Я надышаться им сполна хочу –
Я над землею наяву лечу!!!
Меня за руку, прямо от двери,
Апрель увел шататься до зари!…
Мы с ним летали там, где фонари,
А мне с земли кричали: « Не дури!»
Апрель изрек: «Конечно, – дикари!..
Но есть свой мир у каждого внутри…»
V
Но есть свой мир у каждого внутри.
Он в нас питает помыслы с рожденья.
Так клейкий лист, что в мае, с вожделеньем,
Стремясь на свет, питаем из земли…
И вот он – май! Как юный император:
В цветах, листве и грозовых раскатах!
Неистовствуют в рощах соловьи,
И жизнь поет хвалебный гимн любви!..
Так всякий раз, веленьем высших сил,
Весною воскресает Божий мир!
Но нам, увы, не ведомо заранее
Переплетенье жизней и судеб…
Сколь горек или легок будет хлеб,
Что нам определило мирозданье.
VI
Что нам определило мирозданье?
Быть может, за чредой преуспеванья
Был уготован непростой урок,
Свою науку преподавший впрок?..
Но эти размышленья полнолуний
Я пресеку, встречая дух июня!
Сверчки, роса, звенящие рассветы!
Жасмин, луна и лишь начало лета!..
Меркурия ступни прекрасных ног
В крылатые сандалии Бог облек,
Благословя его своею дланью!..
С рожденья мне наперсник он –
Меркурием мой разум окрылен,
Где совокупность чувства и познанья…
VII
Где совокупность чувства и познанья?
Познанье – опыт, ну, а чувство что ж?
Иные мудрецы твердят, что ложь,
Что мимолетны радость и терзанья…
А я скажу, что лето – благодать!
Как я могу июль вам передать?..
Где в летних сумерках поют цикады
И море теплое колышет волны рядом…
Там на пологий склон тропа спешит,
Где пахнут олеандры и самшит.
Там распростерта моря гладь вдали:
В бледно-лиловой дымке корабли,
И краски вод, где зелень на мели,
Причудливую пряжу заплели…
VIII
Причудливую пряжу заплели
Мои воспоминанья о былом…
Но летний ливень, молния и гром
Меня вернули на предел земли.
Здесь Август – щедрый, благостный монарх
Румянит ярко яблоки в садах
И даже звездам сыпаться велит,
И астрами пунцовыми горит!
Он уверяет нас, почти всерьез:
«Не прекратится впредь цветенье роз!..»
В его правленье на земле – Эдем!
И я смолчу, что слышала, меж тем,
Как ветер пел мне песню перемен…
Я не надеюсь быть понятной всем…
IX
Я не надеюсь быть понятной всем,
Хоть и пишу – куда уж проще…
Осенние, желтеющие рощи
Давным-давно меня забрали в плен!..
Недаром ветер пел мне свой напев –
Сентябрь ко мне был явно благосклонен:
И пестрых листьев, ласки солнца кроме,
Он мне наградой дал прекрасных дев!
Что может быть желанней, назови,
Чем дети, обретенные в любви?!
Есть крови зов, что тайных реках вен,
(Он не разгадан до сих пор никем),
Вплетен в клубок страстей, смертей, измен…
Но все же опишу его затем…
X
Но все же опишу его затем
В одной из будущих моих поэм:
Мой опыт жизни в мире на земле
И тех людей, что повстречались мне…
Октябрь шумит янтарною листвой!
И по дорожкам гонит лист сухой!..
То вдруг все смолкнет. И стоит порой
Осенний день прозрачно-золотой.
О, эти дни! Как благодатный дар,
Когда пылает осени пожар!..
И я тогда надеюсь осторожно:
Коль моим строчкам жить предрешено,
Чтоб их прочел не ум холодный, но,
Чтоб юный отрок, правнук мой, возможно…
XI
Чтоб юный отрок, правнук мой, возможно,
Спросил потом у матери своей:
«Быть может, ты расскажешь мне о ней,
Чьи строчки здесь, как символ непреложный?..
В час ноября, вечерний и глухой,
Все то, что обо мне когда-то знала,
(Как бусины средь мишуры другой),
Она расскажет сбивчиво и мало.
А ветер – дирижер воздушных струн
Перелистнет страницы круглых лун,
Приоткрывая юноше на миг
То, что волшебный мне напел тростник…
И все поймет мой дальний ученик,
Листая стихотворный мой дневник…
XII
Листая стихотворный мой дневник,
Читатель заключит из этих строк,
Что году завершиться вышел срок.
И что прохожий поднял воротник,
Скрываясь от декабрьской пурги,
Где за снегами не видать ни зги!..
И мне на плечи голову сама
Склоняет в белом мареве зима.
А я иду, не ускоряя шаг,
По улице, где по делам спешат
Прохожие, не прочитавши книг.
И за окном склонившийся старик
(Как будто деда моего двойник) –
К календарю задумчиво приник…
XIII
К календарю задумчиво приник
Взор критика на похвалу скупого.
Он утверждает, что неверно слово
И труд такой – не важен, не велик.
Но лирик здесь с ним явно не согласен.
Он восклицает, что вполне прекрасен
Мой календарь без лишних слов!
И в этом клясться он готов…
Оставим их пока наедине,
Тем паче, что живет во мне
Такой альянс вполне возможный.
Здесь мой рубеж: перо и стол!..
Будь правым всякий, кто прочел,
Разгадывая мой узор несложный…
XIV
Разгадывая мой узор несложный,
Читающему календарь, скажу:
Я год, как жизнь земную, рассужу,
Где повторить сезоны невозможно!
Любовь, потери, радость и печаль,
И многие разлуки, встречи, лица –
Все это поглощает вереница
Плывущих дней в неведомую даль…
Земная жизнь так коротка, поверь:
Рожденье – смерть: лишь шаг из двери в дверь…
Как мотылька, плененного в янтарь,
Мое творенье белый свет увидит!
И я пишу грядущей Атлантиде:
Я свой хочу открыть вам календарь!..
Елена Левченко.
