«Это очень хорошо, что ваша газета пишет о ветеранах. Кто же еще расскажет о простых солдатах, руками которых добыта Победа? Наши внуки и правнуки должны знать о войне не только по художественным фильмам. Им надо рассказать то, что мы знаем от наших отцов, отстоявших мир», – так началась наша беседа с сыном фронтовика Григорием Алексеевичем Садовским, который в редакцию приехал специально, чтобы отдать дань уважения подвигу простых русских людей, на долю которых выпало жить в самое неспокойное и тяжелое время для нашей страны.
А «мамане» было чуть за 20 лет
«Отец мой Садовский Алексей Павлович родился на Ставрополье, в хуторе Малая Джолга в 1907 году в казачьей семье. Его отец был хуторским старостой. В хуторе жили крепкие хозяева, зажиточные. И в 1928 году семьи их были раскулачены и переселены в разные места. Семью Садовских отправили в Ейск. Отец уехал раньше, а мама Елена Леонтьевна с маленьким сыном на быках перебиралась из ставропольских степей в азовские. А по степям тогда гуляли банды. Мама вспоминала, как в один из дней, ближе к вечеру, их нагнали какие-то люди. Отобрали быков, повозку, все, что было, и, бросив в безлюдной степи на голодную смерть, уехали. Ночью подъехала другая конница сабель в двадцать-тридцать. Спрашивают: «Маманя, ты что в степи с ребенком делаешь?» Она рассказала, что приключилось, те ускакали по следу. Ночью вдалеке были слышны выстрелы, а потом снова появились всадники, привели обратно быков, вернули все имущество и с миром отправили в путь. А «мамане» тогда было чуть за 20 лет…
В Ейске переселенные пробыли недолго: казаки поддерживали связь, и через некоторое время, в 30-х годах, собрались в Зимовниковском районе, за Сальском. Там от Маныча идет глубокая балка, где можно делать запруды и вести хозяйство. Здесь казачьи семьи основали свой колхоз, подняли на ноги новое хозяйство, держали много скота, овец (забегая вперед, скажу, что и этот хутор расселили, но уже в 60-х, тогда по всей стране велась такая недальновидная политика в отношении малых населенных пунктов).
Однако спокойно и мирно хозяйствовать довелось недолго, началась война. В 41-м году отца забрали рядовым на фронт. Он считался грамотным мужиком, потому что окончил три класса церковно-приходской школы.
С учетом того, что до войны он работал в животноводстве, разбирался в ветеринарии, его направили на курсы санинструкторов. Санинструктором стрелковой роты он и прошел всю войну. Сказать, что служба эта была тяжелой – ничего не сказать, это было самое пекло. Отец вспоминал, что после каждого боя рота теряла процентов 40-50 от своего состава. В первые дни войны много потерь было среди бойцов-мусульман. Все из-за того, что когда погибал один из них, другие собирались рядом и начинали молиться. А враг никаких скидок на религиозные традиции и горе от потери соплеменников не делал – бил по ним прицельно из минометов, и гибли все. Война была суровой школой и заставляла жить по своим правилам.
Прозрачная, как слеза, в ручьях вода стала кровавой…
Сам отец был дважды ранен в правую руку и ногу. Самое тяжелое из его воспоминаний было связано с Украиной. Их пехотный полк шел походным маршем (в военное время численность бойцов в полку доходила до трех тысяч человек), с вооружением было тогда плохо – одна винтовка Мосина на троих солдат. Местность вокруг была холмистая, изрытая овражками, по которым текли ручейки. Здесь добывали мел или белую глину. И на этой открытой местности практически безоружных наших бойцов настигли немецкие танки. «Они не стреляли, они просто нас давили… – рассказывал отец. – И из трех тысяч нас осталось всего два или три десятка. Уцелели только те, кто смог укрыться в небольших гротах, из которых была выбрана глина, по бокам оврагов. Когда мы выбрались, увидели, что прозрачная, как слеза, вода в ручьях стала кровавой…» Что им досталось! Об этом даже слушать страшно, не то что пережить!
С фронта отец вернулся сержантом, у него были медали за взятие Кенигсберга и Будапешта, за победу над Германией, орден Красной Звезды. Недавно моя дочь Ольга Мироненко нашла в Интернете наградной лист к этому ордену. В нем говорится, что младший сержант, санинструктор стрелковой роты 1003 стрелкового Краснознаменного полка 279 стрелковой Лисичанской Краснознаменной дивизии Алексей Павлович Садовский представлен к награде за то, что «в боях по освобождению советской Прибалтики, выполняя свой долг перед Родиной, под артиллерийским, минометным и ружейно-пулеметным огнем противника оказал первую медицинскую помощь 50 раненым бойцам и командирам, а также вынес их с поля боя с их личным оружием».
Могли кашу из топора сварить
Сам живым отец вернулся с войны, наверное, благодаря тому, что до этого уже успел отслужить в армии. Был уже взрослым мужчиной, отцом троих детей (на тот момент у них с мамой были сыновья Петр, Иван, дочь Тая родилась в 1941-м, а умерла в 44-м от воспаления легких, отец ее даже ни разу не видел, я родился уже после войны). Но на количество детей не смотрели, когда забирали на фронт: страну надо было отстоять. У брата отца – дяди Прохора – было шестеро детей, и с войны он не вернулся. Как переносили такое горе женщины, как они потом выживали со своими детьми – это только им известно. У большинства семьи были многодетные, и женщины, пройдя войну (ведь у них была война своя), могли делать все: и мужскую работу, и женскую. Надо – шили, надо – вязали, надо – могли кашу из топора сварить.
И откуда берутся такие чиновники
Попал на фронт и мой старший брат Петр, он был 1926 года рождения, и в 43-м ушел на войну. Непосредственно в боях ему участвовать не довелось, он подвозил боеприпасы, продовольствие. Служил до 1951 года. А потом чиновники его долгие годы не признавали участником войны, пока он не написал письмо министру обороны Грачеву.
Такие испытания могли выдержать только русские люди. Нельзя сейчас допускать, чтоб молодежь все это забыла, не знала, кто и за что воевал. Ведь наши отцы и деды не просто выстояли в войне, они потом еще страну из полной разрухи подняли. Отец, вернувшись в родные края, работал в сельском хозяйстве. Поначалу – механизатором, но здоровье было подорвано, он ушел в животноводство. Заведовал молочно-товарной фермой, потом – свиноводческой. У него было много наград с сельскохозяйственных выставок ВДНХ. Выдвигали его на награждение орденом Ленина, но когда приехал проверяющий, отец с ним «раскланиваться» не стал, уж очень прямолинейного был характера, и к ордену представили другого работника. Уйдя на пенсию, он работал еще три года. В 78-м году отца не стало. Похоронили его на маленьком сельском кладбище, оно самое маленькое в Зимовниковском районе, но на нем упокоены 28 героев-фронтовиков, про каждого из них можно рассказ написать. Сын одного из них, в память об отце и деде, который воевал, построил вокруг кладбища капитальную красивую ограду…»
М. Семенова.
