Юрий Михайлович Делюкин – потомственный военный. Один дед был танкистом, в войну дошел до Праги, другой пропал без вести. Отец уволился из армии в звании майора.
Родился он в Чернигове в 1960 году. Когда ему было два года, отца перевели в Азербайджан, где Юрий окончил школу, пошел служить в армию. Его служба проходила в Тбилисси. Потом, уже после службы, он окончил школу прапорщиков и стал радистом на военных транспортных самолетах. Летал старшим воздушным радистом на АН-12 и ИЛ-76. Трижды, в разное время, он оказывался в Афганистане.
– Первый раз это было в 1984 году, – вспоминает Юрий Михайлович. – Больше года мы тогда летали на АН-12, а наш 50-й транспортный полк находился в Кабуле. Знаете, первое, что вспоминаешь, – это пыль. Афганистан без нее представить просто невозможно. Особенно на аэродроме… Самолет взлетает, и тебя обдает этой пылью с ног до головы. Помните фильм «9 рота»? Когда транспортник с демобилизованными солдатами подбивают на самом взлете и он взрывается? У нас тоже экипаж так погиб. К сожалению, транспортники именно на взлете и посадке были очень уязвимы. При взлете самолет делал разворот над аэродромом и в этот момент был более открыт для обстрела с земли. Особенно уязвимы были ИЛЫ, поэтому их сопровождали два вертолета, которые брали на себя роль щита, а потом уже самолеты поднимались. Наши вылеты также шли как боевые, наравне с истребителями. Хотя потери были куда серьезнее: кроме экипажа, еще 80-100 солдат, которые либо только прибывали, либо возвращались после службы домой. Даже летчики-истребители прилетали и улетали с нами. Для них было интересно взлетать на наших самолетах: когда пол оказывался выше головы – никто из них, пока не попробовали, не верил, что на транспортнике можно так летать.
Свинец сбрасывали в реактор
В Афганистане Юрий Михайлович приболел. Высокогорный климат, когда очень тяжело дышать, и вода другая. Адаптировались тяжело…
– У нас шутили, что после столовой можно легко узнать, кто давно в Афганистане, а кто – новичок. Если поел и пошел спать – старожил, а если побежал в туалет – новичок. К воде очень тяжело привыкали. Вот и меня желудок немного подвел. Попал в госпиталь, пролечился, а в день выписки узнал по телевизору о Чернобыле. Вышел на службу, там людей не хватает. Возили в 30-километровую зону людей, продовольствие, технику. По всему Союзу по заводам собирали свинец. Он тяжелый, много не загрузишь. Прилетим, откроем самолет, а он будто пустой – там 3-4 болванки свинца. Эти болванки сбрасывали в горящий реактор… Второй раз в Афганистан летали из Ташкента челноками. Нас загружали там, в Кабуле разгружали. Если были пассажиры, забирали. Почту развозили. Прилетаем на аэродром, двигатель не глушим. Почту забирают, мы летим на следующий. С заходом солнца все полеты были запрещены. Где приземлились в последний раз, там и заночевали, а утром летим дальше. Дней десять летали «черными тюльпанами»…
Четыре года Юрий Михайлович прожил в Карабахе, стал свидетелем происходивших там событий.
– Знаете, Карабах я пережил тяжелее, чем Афганистан. Я был из семьи военных, осознанно им стал. На войне все было понятно: есть приказ, его нужно выполнить. А то, что творилось в Армении тогда, понять умом было невозможно, а принять сердцем – очень больно, – вспоминает он. – Жили в большой многонациональной стране словно братья, а в один момент все куда-то исчезло, стало сыпаться…
Участвовал его экипаж и в ликвидации последствий землетрясения в Ленинакане. Возили спасателей, технику, грузы, вывозили людей.
А в третий раз они летали в Афганистан уже после вывода наших войск. Тогда их переодевали в форму Аэрофлота. Они доставляли гуманитарную помощь.
Знал: все будет хорошо…
Начало 90-х было трудным и непонятным. Юрий Михайлович вспоминает:
– Наш полк тогда вывели из Азербайджана. Мы просто перегнали самолеты в Таганрог. Время тогда было сложное. Самолеты оказались нужны, а люди – нет. В армии начались сокращения. Я всегда знал, что все будет хорошо, только надо приложить к этому усилия, нервы, но был тогда растерян, перспективы никакой не видел. Зарплату не платят, на руках двое маленьких детей… Решил уйти из армии. Так я стал военным пенсионером. Родственники были на Украине, а мы переехали в Крыловский район, где уже жили родители жены. Тут еще получили статус беженцев. Я хоть и русский, но жил в других республиках. Привыкать к новой жизни было тоже тяжело. Но ничего. Привыкли. Дети выросли. Сын в Волгограде, он по военной линии. Дочь в Ростове – по финансам. Мы с женой на пенсии, но она еще работает.
Со своей супругой Любовью Юрий познакомился после службы в армии еще в Кировобаде. Встречались, свадьбу сыграли в Симферополе, где девушка тогда работала (она специалист дошкольного образования). С тех пор они вместе.
У Юрия Михайловича очень богатая коллекция записей и пластинок. Его увлечение – рок-музыка.
– Лет в 12 я впервые услышал группу «Битлз» и заболел рок-музыкой. Это сейчас можно найти все, что угодно. А тогда «Голос Америки» слушали как разведчики, а одну пластинку крутили целый год. На каникулы мы, дети военных, разъезжались по всему Союзу, а осенью начинали меняться пластинками, записями. Еще подростком как-то ляпнул в разговоре со старшим товарищем, что больше мне нравится Пол Маккартни, чем «Битлз». Он мне тогда и сказал, что Маккартни – солист и бас-гитарист в «Битлз», и добавил: «Если уж увлекаешься музыкой, это должен знать». С тех пор стал интересоваться, появился какой-то азарт узнать больше. С тех пор собрал большую коллекцию. Благодаря рок-музыке я стал и классику слушать.
О. Кайдаш.