На солдатских письмах, что родные получали от сына, стоял короткий обратный адрес: «ТССР, в/ч 2066 – ШХ». И пока не вернулся домой, мать не знала, что служил он в Афганистане, а его часть так называлась по названию пограничного поселка и речного порта Шерхан-Бандар, также Шерхан, на границе с Таджикистаном, на южном берегу реки Пяндж.
Это Афганистан…
Александр Герасимов родился 5 мая 1969 года в городе Новочеркасске в обычной семье. Родители работали на заводе и хотели, чтобы он после школы поступил в техникум. Но Саша пошел в училище, а 22 ноября 1987 года был призван в армию.
– Попал я в Краснознаменный Среднеазиатский пограничный округ, и нас из Новочеркасска было 12 человек, – рассказывает Александр Александрович. – Полтора месяца в учебке, а потом по одному вызывали в палатку и спрашивали, где хотим служить.
Позже приехали офицеры в «песчанках», нас распределили по частям, и неделю мы копали окопы, днем и ночью выходили на стрельбища. А потом всех погрузили в вертушки и полетели. Пересекли реку, через время приземлились, и почти вплотную к вертолету подъехал БТР, открылся люк, нам приказали снять все петлички и погоны погранвойск – и вот мы уже в машине. На месте собрали и объявили, что это Афганистан.
В его памяти и сегодня – служба и друзья, что были рядом. Столько лет прошло, а мысли там, где они вместе проводили большую часть времени. Помогали и поддерживали друг друга, скудно, по-мужски, оплакивали тех, кто не вернулся с задания.
Афган – это целая жизнь, с запредельно жаркой погодой днем и холодом по ночам, бесконечными пыльными бурями, с постоянной жаждой и нехваткой чистой воды, это километры дорог по песку и высокогорью. Это холодная с мутной водой река Пяндж вдоль границы. Это знойная пустыня с ящерицами, змеями и пауками, надоедливыми мухами и комарами. А еще Афган для них – это война…
Старшие за нами присматривали
– Мне повезло, – продолжает свой рассказ Александр Александрович. – Меня определили наводчиком на БТР. И как оказалось, командиром на ней был мой сосед из Новочеркасска. Он был на два года старше – уже «дед».
На следующий день, сопровождая колонну, в первый раз попал под обстрел. Десант спрыгнул, я открыл люк и следом. Сбоку была пристегнута «саперка», за спиной – автомат, каска. Когда обстрел закончился, оказалось, что окоп я себе выкопал каской, про лопатку забыл и про автомат тоже.
Коллектив у нас был очень сплоченный, «деды» за нами присматривали, оберегали. До армии я познакомился с девушкой. Когда она узнала, что попал в Афганистан, то бросила меня. Получил от нее письмо, вышел покурить, а один из старших прочитал. Заходят потом четверо, забирают меня, вывозят на БТР в пустыню. Насыпали песчаный холмик, забрали фото девушки, поставили на него, дали мне автомат и три рожка к нему: «Расстреливай…»
Сбоку они выкопали ямку, сделали крестик и закопали в нем то, что осталось от фото. Мне стало легче, но парни потом еще дней десять от меня не отходили.
Однажды во время похода отказал левый двигатель, на котором была вся гидравлика. Если в обычном режиме БТР идет 80-90 км/час, без этого движка – 40 и не больше. И руль не могу повернуть, а впереди подъем. По рации прошу: «Пацаны, помогите!» И тут же ощутил толчок. Выглядываю, а там – БМП толкает. Скорость сразу начала расти, уже 80, кричу: «Братан, ты куда? Впереди поворот, я не вырулю без гидравлики!» Темп сбросили, проскочили. Друг другу всегда помогали, без этого там нельзя было.
Воду пил из радиатора
Отряд стоял на берегу реки Пяндж. Там было что-то типа переправы. А мы с разных точек (Кабул, Талукан, Нанабад и другие) сопровождали к ней колонны. Работали практически каждый день, а по ночам на постах стояли.
Когда уже начался вывод войск, попали в окружение. Перед выходом нас снабжали пайком (хлеб, консервы, фляжка с водой). По дороге мы перекусывали, а на точках всегда кормили обедом, поэтому консервы оставались. Позади БТР есть перегородка, там – водометные трубы, которые нужны для передвижения по воде, а мы были в пустыне. По диаметру они такие, что банка жестяная как раз туда входила. На всех машинах были запасы консервов в этих трубах, поэтому в окружении мы не голодали, но кончилась вода, и я пил из радиатора, а после заболел брюшным тифом и попал в госпиталь.
Спасло нас то, что при части базировались 24 вертолета и была сформирована ДШМГ – десантно-штурмовая маневренная группа. Ребята погрузились на вертушки и вылетели к нам на выручку. Когда «духи» это поняли, бой прекратили и отступили.
Не курите во время несения службы!
Место дислокации было постоянное. Раньше там жил какой-то шейх. Строения каменные, расположены буквой «п», стены покрыты штукатуркой, полы – мраморные, а внутри – бассейн. В левом крыле жили офицеры, посреди, в большом зале, сделали столовую, в правом углу – комнаты, в каждой по пять двухъярусных кроватей и по буржуйке.
Хорошо была организована охрана. На ночь закрывали первые ворота, за ними саперы ставили мины, а потом закрывали вторые и включали сигнализацию.
Дежурили на постах. Ночи были холодные, а днем – жара. Когда выходили на блокпосты, офицеры всегда предупреждали: «Товарищи солдаты, не курите во время несения службы».
А мы втроем расположились на БТР (я уже был водителем), ноги в люк опустил, второй – на башне, третий тоже там. Сидим, курим, и тут три выстрела. Я – в люк, те – за машину. Утром увидели вмятины. Сантиметров 30 выше – и нас живыми никто бы уже не увидел. Потом старшие нам объяснили, что тлеющую сигарету снайпер видит в пределах трех километров. Больше я уже так не курил.
Голодными никогда не были. В хозчасти содержали свиней, были две коровы. Помню, что в учебке всегда хотелось есть, а тут – столики на четверых, в армейской чашке борщ, тут же второе, куски масла, яйца вареные, щука и толстолобик консервированные – глаза разбегались. В первые дни от добавки никто не отказывался, а потом наелись. Мясо было всегда, а кто провинится – у свиней чистил.
По субботам мылись в бане, а так был уличный душ.
«А наш сын служит»
После выхода из Афгана перешли через реку Пяндж и встали вдоль нашей границы. Сами выкопали землянки, а часть располагалась позади, метрах в пятистах. Несли службу по охране государственной границы с марта по ноябрь 1989 года.
Когда возвращался домой, должен был ехать через Москву, но уговорил офицера и вышел в Волгограде. На мне шинель, фуражка и туфли, а в городе снега по колено. Ворот поднял, добежал до автостанции, купил билет, зашел в кафе и заказал 10 стаканов чая. Пью, подошла женщина, предложила пирожки, видимо, думала, что голодный, денег нет, а я просто не мог согреться…
22 ноября был дома. Родным ничего не писал. В окошко постучал. «Кто там?» – слышу мамин голос. «Мам, это я». А в ответ: «Наш сын служит…»
Рада была, конечно, моему возвращению. Тогда и узнала, что служил в Афганистане…
В 1991 году Александр Герасимов переехал в Крыловский район. С тех пор здесь живет и работает.
Ольга Кайдаш.
