Спасаясь от голода, семья Нестеровых из девяти человек из Орловской области переехала на Кубань. Целый месяц добирались до Екатериновской по железной дороге, практически живя в вагоне, а приехали и узнали, что голодный 1934 год не пощадил и кубанскую станицу. Поселили семью в маленькую хатку по улице Пушкина. Родители работали в колхозе, дети подрастали, мечтали о будущем.
В воскресенье 22 июня они были в библиотеке, когда узнали, что началась война. Спустя три часа был митинг, по радио выступил Молотов, который сказал о нападении Германии на Советский Союз. Анне Ивановне Погребной (в девичестве Нестеровой) было тогда 16 лет.
«Было страшно слышать эти слова. Казалось, что солнце зашло и больше не появится. Рухнули все надежды на будущее», – вспоминает Анна Ивановна.
После митинга многие мужчины пошли в военкомат. Больше трех тысяч станичников были мобилизованы в первые дни войны. В те годы старшие классы в школе были платными. Тогда отец сказал Анне: «Надо работать, помогать семье». С октября 1941 года Анна пошла работать почтальоном в колхоз имени Тельмана. Носила почту по улице Пушкина до хутора Причтового, семь километров. И так каждый день до самой оккупации.
Когда наша армия отступала, молодежь помогала солдатам: таскали ветки в речку, где было помельче. Таким образом «гатили» проход для повозок с боеприпасами. В начале августа немцы были в станице. «Мы сидели в подвале, – вспоминает Анна Ивановна, – родители нас на улицу не пускали. Некоторых взрослых арестовывали, куда-то уводили. На постое у нас стоял немец, к нему бегали с докладами солдаты. Помню, не было воды. Мы набрали из воронки снега и растопили его. Пришел немец, попросил воды. Мы показали ему на ведро. Он заглянул туда и на чистом русском языке сказал: «Тут только меня нет». Вода была с мусором. Немцы знали все курятники на нашей улице, приходили за яйцами, стоило только курице снестись. Знали всех коров и требовали «млеко дай», «жужжали», требуя мед. Однажды мама велела мне зарезать петуха. Я нагрела на костре воды и только обобрала его от перьев, как появился толстый немец, взял двумя толстыми пальцами моего петуха и унес. Помню случай, когда у Нины Середы в хате стояли немцы и у одного из них пропал пистолет. Немцы выстроили всю семью и застрелили мать и мужа Нины. А тут оказалось, что пистолет нашелся. Так чуть не погибла вся семья. Но и врагам приходит конец! Началось наступление наших войск. 1 февраля освободили Павловский район, 2 февраля – Крыловский. Все собрались на митинг. Шли гурьбой. Столько радости! На митинге выступали офицеры 151-й стрелковой дивизии, а с 4 февраля началась мобилизация молодежи 1925-1926 годов рождения. После освобождения – новая, тяжелая и голодная жизнь. Сначала было «Все для фронта! Все для Победы!», а потом «на восстановление народного хозяйства». Молодежь работала в бригадах: собирали колоски в поле, окапывали кладбище в центре станицы. Варили большой котел какой-то еды и кормили всех. Я сначала нянчила детей, а потом устроилась в связь почтальоном. Сколько через меня похоронок прошло! Жила на нашей улице одна семья. У них было 11 детей. На десятерых погибших мне пришлось принести похоронки. Только одного мать оплачет, на другого приходит… Наступил момент, что не могла я к ним в дом идти. Ходила к начальнику, отказывалась им почту носить, но он меня снова отправлял туда. Это просто страшно – видеть боль матери!
Денег за работу мы не получали, все уходило на государственные займы. Как подходит зарплата – так подписка на займ! Хоть плачь, а плати. Есть было нечего. Бывало, просим у начальника макухи (знаем, что есть), ну хоть по чуть-чуть, а он в ответ: «Не дам, у меня хлопцы на линии голодные, из десен кровь выступает». Однажды нас послали в Тихорецк устанавливать столбы под линию связи. Ночевали в будке стрелочника, спали на полу. Работали до тех пор, пока не съели десятиведерную бочку квашеной капусты. Домой шли пешком, по шпалам. Я топала в одном ботинке, у другого подошва оторвалась. Было холодно, голодно, страшно, но мы свято верили: все будет хорошо, не зря мы это делаем! В 1944 году получили с подругой повестки. Пришли на комиссию в военкомат. Стоим, прижавшись друг к другу, держась за руки, ждем, что будет. А врач внимательно посмотрела на нас – маленькие ростом, худенькие, непонятно во что одеты – покачала головой и сказала: «Отправляйтесь домой! И не появляйтесь до следующей мобилизации!» А тут уже весна, войне конец!
Молодость – хорошая штука! Уставали на работе, а все равно ходили пешком на танцы в Октябрьскую (там гармонист был). В 12 ночи назад, но зато целых три часа – танцы! А утром на работу. Работали честно, и коллектив был хороший».
2 февраля Анне Ивановне Погребной исполнится 90 лет. Она часто думает, как такое смогли пережить, выстоять? Казалось, что и усталости не было, главное – успеть все сделать правильно, вовремя.
Мужу Анны Ивановны, Дмитрию Парфентьевичу, пошел 90-й год. Участник боевых действий, ветеран Великой Отечественной войны. Награжден орденом Славы третьей степени, многими медалями, благодарностью Сталина. У супругов Погребных трое детей, шестеро внуков, подрастают два правнука и пять правнучек.
До ухода на пенсию Анна Ивановна работала главным бухгалтером в Крыловском узле связи. Награждена медалью «За доблестный труд», имеет звание «Ветеран труда».
Записала Н. Погребная, член совета ветеранов; подготовила О. Кайдаш.
