В сентябре представители творческого казачьего коллектива «Содружество», работник музея Ю.В. Кондратюка Н.И. Майстровский, члены вокальной группы «Славица» побывали в гостях у Клавдии Михеевны Сомовой и вместе с ее дочерью Валентиной Семеновной устроили домашние посиделки.
Пригласили близких родственников и соседей. Вокальная группа «Славица» исполнила народные, казачьи и песни кубанских композиторов. Гости дружно подпевали самодеятельным артистам и порой пускались в пляс под переливы баяна в руках руководителя коллектива В.П. Беспалого. Не выдержала и пустилась в пляс и хозяйка дома Клавдия Михеевна. Было заметно, что люди соскучились по общению. Валентина Семеновна угостила гостей вкусным пловом, мантами, всевозможными салатами и домашней наливочкой, а Клавдия Михеевна поделилась своими воспоминаниями о прожитых годах, которые не упустил случая записать Н.И. Майстровский.
На чердаке прятали раненых
Клава родилась 24 января 1931 года в станице Пластуновской Динского района в многодетной казачьей семье Тарасенко Михея Андрияновича и Анастасии Мироновны. В семье было четыре дочки и двое сыновей. Навсегда отложилось в памяти девочки-подростка начало войны. В этот день вместе с отцом они пасли скот. На пастбище прибежали дети и закричали: «Война началась! Война началась!» В детской голове Клавы совсем не укладывалось это слово. В центре станицы Пластуновской у сельского совета был большой радиорупор. Здесь станичники узнали, что на Советский Союз напала фашистская Германия. Старшего брата Анатолия призвали в армию в первые дни войны. Настала суровая жизнь. Как и многие подростки, Клава работала на колхозных полях, а зимой – телятницей на ферме. Когда станицу стали бомбить немецкие самолеты, их эвакуировали в Ростовскую область, Егорлыкский район, хутор Кавалерский. Но и сюда пришли немцы. На чердаке сарая их семья прятала четверых раненых советских солдат, которые при отступлении зашли на подворье. Один солдат вскоре умер. Клавдия Михеевна помнит, что одного из них звали Виктор Бунадис. Он был белорус. Второго – Иваном, а вот имя третьего уже не помнит. Мать готовила им еду и ночами относила на чердак. Хуторянки также приносили, кто что мог. В отсутствие на хуторе офицера и остальных немецких солдат к ним во двор наведывался один из немцев: приносил хлеб, консервы. Доставал из кармана своего кителя фотографии жены и детей и как мог, на ломаном русском языке, рассказывал о своей семье, о том, что он не хочет воевать, что это Гитлер развязал войну и это он виноват во всех бедах. Также он сказал, что знает о том, что они прячут раненых солдат, но никому об этом не расскажет. И просил опасаться полицая, который жил у них на хуторе. По просьбе этого же солдата их семье выдали корову.
«Враги сожгли родную хату…»
Когда освободили хутор, солдаты ушли с советскими частями. Вместе с ними добровольцем ушел и брат Василий. Он вскоре погиб. В найденном документе сказано, что красноармеец Тарасов Василий Михеевич 1925 года рождения убит 04.02.1943 года в числе 88 солдат и офицеров 347-й стрелковой дивизии 117-го стрелкового полка. Похоронен в Братской могиле в Ростовской области, село Ново-Батайское. Отца Михея Андрияновича, 1893 года рождения, воевавшего еще в годы гражданской войны и получившего ранения, сразу на фронт не взяли, а, когда уже немцы подходили к Ростову, призвали в рабочий батальон. В 1944 году, получив ранение в голову, с фронта вернулся отец и семья засобиралась домой, в родную станицу Пластуновскую. Соорудили небольшой возок, на который уложили нехитрый домашний скарб, надели хомут на шею уцелевшей корове, прицепили повозку и пешком двинулись в родную станицу. Придя на родное подворье, обнаружили полуразрушенную хату, окна и двери были выбиты. Кое-как поправив соломенную крышу, вставив двери и закрыв тряпками окна, стали в ней жить. Отапливали хату остатками бурьяна с поля, камышом. Так и ютились в двух комнатах с земляными полами отец, мать, Клава, меньшая сестра Лиза и дочь старшей сестры Прасковьи Тамара. Жили очень тяжело. Отец, еще не отошедший от тяжелого ранения, не работал, постоянно болел. Мать работала кухаркой в бригаде, готовила для работающих в поле галушки, «затируху» и отменные борщи. Клава наравне со взрослыми также работала в поле на прополке посевов. Особенно запомнила она прополку посевов пшеницы истыками.
С ностальгией о прошлом Клавдия Михеевна поделилась воспоминаниями о том, как мать Анастасия Мировновна пекла в русской печи пышки для семьи, а они наблюдали с лежанки за ее работой и с нетерпением ожидали, когда их позовут к столу, чтобы полакомиться смазанными сметаной пышками. Но такое было редко, больше обходились галушками или похлебкой, приготовленной из кукурузной крупы. Видя бедственное положение семьи, Михей Андриянович предложил переехать в Душанбе, поближе к своим дочерям Прасковье и Евдокии. В 1948 году они переехали в Таджикистан. Мать и Клава пошли работать на прядильную фабрику: мать – уборщицей, а Клава – ученицей прядильщицы. Поначалу было очень трудно: надо было рабочую смену, которая длилась восемь часов, находиться на ногах и быть предельно внимательной, чтобы не допустить брака. Не выдержав азиатской жары, в 1949 году умирает отец. В 1950 году Клавдия выходит замуж, через год в молодой семье родилась дочь Валя, а в 1955 – сын Володя. В 1980 году умер муж. Через три года Клавдия Михеевна второй раз выходит замуж за фронтовика Сергея Ильича Сомова.
«Надо ехать на Кубань»
24 августа 1990 года Таджикская ССР провозгласила свой суверенитет. В эти лихие годы местные националисты притесняли русских, а двоюродные братья Клавдии Михеевны, живущие в городе Ростове-на-Дону, обеспокоенные судьбой своих родственников, часто стали звонить и предложили им снова вернуться на Кубань и поселиться в станице Октябрьской Крыловского района. Мать Анастасия Мироновна любила свою малую родину и все время проживания на чужбине неоднократно говорила детям «На Кубань надо ехать!». Она так и не дождалась переезда – умерла и похоронена в Душанбе рядом со своим мужем. Старшая сестра Прасковья также умерла и похоронена рядом с родителями.
В 1990 году, продав за бесценок свое жилье, вся семья Клавдии Михеевны переезжает в станицу Октябрьскую. Клавдия Михеевна с мужем покупает дом на улице Кондратюка, дочь Валентина Семеновна селится на станции «Крыловская». Клавдия Михеевна любит петь. «Сколько себя помню, столько и пою!» – улыбается Клавдия Михеевна и начинает рассказывать. Пели все ее сестры и мама. Что бы они ни делали дома, куда бы ни шли, обязательно пели. Порой Анастасия Мироновна не выдерживала и говорила им: «Вы когда-нибудь закроете рты?». Но это мало действовало на них. Когда собирались вместе, вспоминает Клавдия Михеевна, то ли дома, то ли на природе, на всех праздниках и торжествах, обязательно пели. А когда жили в Душанбе, то собирались на квартире у одной из сестер и пели так, что соседи выходили на балконы и слушали их песни, аплодировали и просили еще и еще. Работая на текстильной фабрике, Клавдия Михеевна активно участвовала в художественной самодеятельности. Их вокальная группа ездила по близлежащим кишлакам и пела свои песни.
Клавдия Михеевна – человек верующий. Ее набожная мать постоянно водила дочь в церковь. Тетя первого мужа была монахиней, и с ее подачи Клавдия Михеевна стала петь на клиросе в храме города Душанбе. Переехав в станицу Октябрьскую, Клавдия Михеевна стала прихожанкой Михайло-Архангельского храма. Ее сразу же определили петь на клиросе, которым руководила Галина Петровна Даций. По состоянию здоровья Клавдия Михеевна стала реже бывать в храме, а после смерти мужа Сергея Ильича переехала к дочери Валентине. Есть у Клавдии Михеевны хобби: она собирает керамические статуэтки, которых у нее уже немало.
Подготовила О. Леонова.
