Витька, понурив голову, плелся из школы домой мимо витрин магазина «Детский мир». Чего только здесь не было: электронные автоматы, машины с пультом управления, футбольные мячи, роликовые коньки… Обычно Витька любил рассматривать игрушки, но сегодня он на все взирал равнодушно. На душе было скверно. В дневнике красовалась двойка за поведение да еще запись учительницы о том, что он, Виктор, «обижает девочек в классе, а Любу Агафонову стукнул ранцем по голове…»
Вдруг в витрине мальчик увидел знакомое отражение, это были бабушка и дедушка, мамины родители. Витька оглянулся и даже подпрыгнул от радости:
– Деда! Баба Зина!
Старики обрадовались встрече. В последний раз они были у них на Витькином дне рождения, в феврале. Подарили шахматы и быстро ушли. Сейчас же они потащили внука к ближайшему ларьку, купили шоколадку, сунули ему в руку и засеменили к своей старенькой «копейке». Мальчик и опомниться не успел, как они уехали. Было обидно: не поговорили ни о чем, не расспросили, как дела. Виктор догадывался, почему дед с бабушкой редко бывали у них.
Они не могли смириться с тем, что их Галина, единственная дочь, красавица Галина вышла замуж за простого инженера. Витька в свои неполные девять лет не понимал слова «инженер», но мама объяснила, что это профессия у него такая. Слово «профессия» тоже с трудом доходило до второклассника, но что папа «мастер на все руки» – об этом говорили все и в их доме, и на папиной работе. А как же! Это его папа отремонтировал и его, Витькин, велосипед, и Вовкин, дружка из соседней квартиры!
– Мне бы такого папку! – восхищался Вовка. Они жили с мамой, вдвоем…
– Ты что, покруче не могла мужа найти? – ворчала баба Зина. – С машиной, с зарплатой… Всю жизнь будешь копейки считать…
Мама не соглашалась с бабушкой, а дед вообще права голоса не имел, хотя дочь чувствовала, что отец другого мнения.
Бабушка не скрывала своей неприязни к зятю, напоминая маме о том, что ее подруги устроились лучше: у одной муж – кандидат наук, преподает в вузе, у другой – моряк дальнего плавания: вся в шмотках заграничных, а третья и вовсе укатила в Германию с мужем-бизнесменом… У мамы же была всего десятилетка за плечами и муж… инженер.
У подъезда Витька поздоровался с соседом дядей Сережей, и лифт стремительно вознес его на седьмой этаж. Дверь мальчик открыл своим ключом. Шоколадка совсем растаяла в кулаке. В квартире вкусно пахло котлетами. Ранец полетел под вешалку. Куда бы шоколадку?
– Ботинки! – закричала, выглядывая из кухни, мама. – Куда лезешь в ботинках? А ранец? Когда я приучу тебя к порядку?
Шоколадку Витька решил пристроить на столик у зеркала. От нее даже руки стали липкими. «Удружили, сунули, как младенцу подарочек», – думал мальчик с досадой о стариках. Он протянул руку с шоколадкой к столику и радостно закричал:
– От деда! Письмо от деда! – дедово письмо моментально заглушило в мальчике все обиды. Он вообще не мог долго обижаться. А тут такое! Если Витя по-настоящему кем-то и гордился, то прежде всего дедом Колей. Дед Коля – военный летчик – торпедоносец! Да еще полковник!
– Положи письмо туда, где оно лежало, – строго сказала мама. – Разве не видишь, что оно адресовано папе? И сними ботинки, сколько раз тебе повторять?
Письмо, действительно, было адресовано папе – внуку писем дед не писал. И Витя, повертев конверт в руках, положил его поверх шляп. А вечером выяснилось, что дед Коля написал на этот раз не только сыну. Оно было адресовано как бы и сыну, и его жене, и даже внуку. Оно касалось всего семейства и вмиг изменило спокойную и размеренную жизнь Смирновых. Не так само письмо, как то, что за ним последовало!
Когда папа вечером вслух прочитал дедово письмо, у мамы даже голос стал другим, словно у посторонней женщины.
– Чт-то такоо-ое? В отставку? И они едут к нам? А где они собираются… Но ведь они едут не на месяц, а насовсем! Ты отдаешь себе отчет? – мама стояла перед папой подбоченясь, всем видом показывая, что она здесь хозяйка и не потерпит в своей квартире посторонних…
– Посторонних? – взорвался папа. – В конце концов, это мои родители, отец и мать, самые близкие и дорогие мне люди. И едут они всего на месяц, деду-полковнику быстро предоставят квартиру.
– Ах, на месяц! – сквозь слезы закричала мама. – Да я дня не хочу жить в аду. Я не переношу солдатских выходок твоего папочки, да и мама будет совать нос всюду… Не потерплю, – взвизгнула мама.
Она еще много кричала. Витя ни разу не слышал, чтобы мама и папа так громко кричали друг на друга, они будто забыли о сыне. Мальчик сидел за столом и кивал молча, когда говорил папа, и морщился, когда кричала мама. И вдруг он не выдержал и сказал почти шепотом:
– Дедушка ведь пишет, что по болезни он в отставку. Он за-бо-лел! А вы… – мальчик заплакал.
Он плакал так, будто его смертельно обидели. Воцарилась тишина. Родители растерянно переглянулись.
– Витенька, сынок, ты меня не так понял, я очень рада приезду бабушки и дедушки… но… как мы здесь разместимся? – окинув взглядом просторную трехкомнатную квартиру, заискивающе начала мама. Мальчик слушал и думал: «Ну почему, почему взрослые такие неискренние, не понимают простых вещей: это же и мои родные люди, и я их люблю… Почему они говорят одно, а делают другое?»
Он ушел в свою комнату и еще долго думал о дедушке Коле и бабушке Маше…
У них было трое сыновей. Старший и младший тоже летчики, а у Витиного папы плохое зрение, он с детства носил очки. Он поэтому и машину водить не может – на работу ездит в трамвае. Вот он и не стал летчиком, а выучился на инженера…
Встречали гостей на вокзале всей семьей, а дома их поджидал накрытый стол.
– Давай за приезд, отец! – сказал Витин папа.
Мальчик важно сидел среди взрослых родных людей и тянулся к деду Коле своим стаканом с апельсиновым соком.
– Вот дадут нам квартиру, Коля, и заживем мы, как настоящие пенсионеры, – говорила бабушка.
– Намучилась ты со мной, Маняша, – обнял дед Коля жену, – трудно быть женой военного.
– Мне с тобой везде было хорошо…
Витька сидел с родными людьми, и на душе было спокойно, ведь он тоже часть этой семьи – «наследник», как говорил дед Коля.
– А с квартирой проблем не будет, – громко сказала мама. – Наш сосед Агафонов решает в городе жилищные вопросы. Я с его женой в хороших отношениях, – она понизила голос, – а Витюшка с их дочкой Любой в одном классе, в наше время важно дружить с нужными людьми…
– Нет, Галина, Агафонов здесь ни при чем. Мне государство должно квартиру дать, а не Агафонов. Я заслужил!
Витька уважительно посмотрел на деда, и ему стало стыдно от маминых слов: «Вы меня, папа, не так поняли…», но дед Коля только махнул рукой.
Уже с утра следующего дня дед пошел в военкомат, а вскоре они с бабушкой вселились в новую, очень удобную квартиру.
Сон не приходил к Витьке… Он лежал в постели и сквозь дремоту думал о своих родных людях, о своей семье… Он решил, что завтра же извинится перед Любой Агафоновой, и ботинки у него будут всегда в порядке, и ранец на месте…
Т. Юпилайнен.