Витька, понурив голову, плелся из школы домой мимо витрин магазина «Детский мир». Чего только здесь не было: электронные автоматы, машины с пультом управления, футбольные мячи и роликовые коньки… Обычно Витька любил рассматривать игрушки, но сегодня он на все взирал равнодушно. На душе было скверно. В дневнике красовалась «двойка» за поведение да еще запись учительницы о том, что он, Виктор, «обижает девочек в классе, а Любу Агафонову стукнул ранцем по голове…»
Вдруг в витрине мальчик увидел знакомое отражение, это были бабушка и дедушка, мамины родители. Витька оглянулся и даже подпрыгнул от радости:
– Деда! Ба Зина!
Старики обрадовались встрече. В последний раз они были у них на Витькином дне рождения в феврале. Подарили шахматы и очень быстро ушли. Сейчас же они потащили внука к ближайшему ларьку, купили шоколадку, сунули ему в руку и заспешили к своей старенькой «копейке». Витька и опомниться не успел, как они уехали. Было обидно: не поговорили ни о чем, не расспросили, как дела. Мальчик догадывался, почему дед с бабушкой редко бывали у них. Они не могли смириться с тем, что их Галина, единственная дочь, красавица Галина вышла замуж за простого инженера. Витька в свои неполные девять лет не понимал слова «инженер», но мама объяснила, что это профессия у папы такая. Слово «профессия» тоже с трудом доходило до второклассника, но, что папа мастер на все руки – об этом говорили все в их доме и на папиной работе. А как же? Это его папа отремонтировал и его, Витькин, велосипед, и Вовкин, дружка из соседней квартиры!
– Мне бы такого папку! – восхищался Вовка. Он жил с мамой.
– Ты что, покруче не могла мужа найти? – ворчала баба Зина. – С машиной, с зарплатой. Всю жизнь будешь копейки считать…
Мама не соглашалась с бабушкой, а дед вообще права голоса не имел, хотя дочь чувствовала, что отец другого мнения. Бабушка не скрывала своей неприязни к зятю, напоминая маме о том, что ее подруги лучше устроились: у одной муж – кандидат наук, у другой – моряк дальнего плавания, а третья и вовсе жила с мужем-бизнесменом за границей… У мамы же была всего десятилетка за плечами…
У подъезда Витька поздоровался с соседом дядей Сережей, и лифт стремительно вознес его на седьмой этаж. Дверь мальчик открыл своим ключом. Шоколадка совсем размякла в кулаке. В квартире вкусно пахло котлетами. Ранец полетел под вешалку. Куда бы шоколадку?
– Ботинки! – закричала, выглядывая из кухни, мама. – Куда ты лезешь в ботинках? А ранец? Когда я приучу тебя к порядку?
Шоколадку Витька решил пристроить на столике у зеркала. От нее даже руки стали липкими. «Удружили, сунули, как младенцу подарочек», – думал мальчик с досадой о стариках. Он протянул руку с шоколадкой к столику и радостно закричал:
– От деда! Письмо от деда!
Дедово письмо враз заглушило в мальчике все обиды. Он вообще не мог долго обижаться. А тут такое! Если Витя по-настоящему чем-то и гордился, то прежде всего дедом Колей. Дед Коля военный летчик – торпедоносец! Да еще полковник!
– Положи письмо туда, где оно лежало, – сказала мама. – Разве ты не видишь, что оно адресовано папе? И сними ботинки, сколько раз тебе повторять?
Письмо, действительно, было адресовано папе. Внуку писем дед не писал. И Витя, повертев конверт в руках, положил его поверх шляп. А вечером выяснилось, что дед Коля написал на этот раз не только сыну. Оно было адресовано как бы и сыну, и его жене, и даже внуку. Оно касалось всего семейства и вмиг изменило спокойную и размеренную жизнь Светловых. Не так само письмо, как то, что за ним последовало…
Когда папа вечером вслух прочитал дедово письмо, у мамы даже голос стал другим, словно у посторонней женщины.
– Что-о тако-ое? В отставку? И они едут к нам? А где они собираются… Но ведь они едут не на месяц, а насовсем. Ты отдаешь себе отчет?
Мама стояла перед папой подбоченясь, всем видом показывая, что она хозяйка и не потерпит в своей квартире посторонних.
– Посторонних? – взорвался папа. – В конце концов, это мои родители, отец и мать, самые близкие и дорогие мне люди. И едут они всего на месяц, деду-полковнику быстро дадут квартиру.
– Ах, на месяц! – сквозь слезы закричала мама. – Да я и дня не хочу жить в аду. Я не переношу солдафонских выходок твоего папочки!
Мама еще много кричала. Витя ни разу не слышал, чтобы мама с папой так громко кричали друг на друга, они будто забыли о сыне. Мальчик сидел за столом и кивал молча, когда говорил папа, и морщился, когда кричала мама. И вдруг он не выдержал и сказал почти шепотом:
– Дедушка ведь пишет, что по болезни он – в отставку. Он за-бо-лел! А вы… – мальчик заплакал. Он плакал так, будто его смертельно обидели. Воцарилась тишина. Родители растерянно переглянулись.
– Витенька, ты меня не так понял, я очень рада приезду дедушки и бабушки… но… как мы здесь разместимся? – заискивающе начала мама. Мальчик слушал и думал: «Ну почему, почему взрослые так неискренни, не понимают простых вещей: это же и мои родные люди, и я их люблю. Почему они говорят и думают одно, а делают другое?» Он ушел в свою комнату и еще думал о дедушке Коле и бабушке Маше…
У них было трое сыновей. Старший и младший тоже были летчиками, а у Витиного папы плохое зрение, он с детства носил очки. Поэтому папа не стал летчиком, а стал инженером…
Встречали гостей на вокзале всей семьей, а дома их поджидал накрытый стол.
– Давай за приезд, отец! – сказал Витин папа. Мальчик важно сидел среди взрослых родных людей за столом с накрахмаленной скатертью и тянулся к деду Коле своим стаканом с апельсиновым соком.
– Вот дадут нам квартиру, Коля, и заживем мы как настоящие пенсионеры, – говорила бабушка.
– Намучилась ты со мной, Маняша, – обнял дед Коля жену, – трудно быть женой военного.
– Мне с тобой везде было хорошо…
Витька следил за родными людьми, и на душе было спокойно, ведь он тоже часть этой семьи – «наследник», как говорил дед Коля.
– А с квартирой проблем не будет, – громко сказала мама. – Наш сосед Агафонов решает жилищные вопросы в городе. Я с его женой в хороших отношениях, а Витюшка учится с их дочкой Любой… В наше время очень важно дружить с нужными людьми…
– Нет, Галина, Агафонов здесь ни при чем. Мне государство должно квартиру дать, а не Агафонов. Я заслужил!
Витька уважительно посмотрел на деда, и ему стало стыдно от маминых слов: «Вы меня, папа, не так поняли, я только хотела сказать…» Но дед только махнул рукой.
Уже с утра следующего дня дед пошел в военкомат, потом в обком, а вскоре они с бабушкой вселились в новую, очень удобную квартиру…
Сон все не приходил к Витьке… Он лежал в постели и сквозь дремоту думал, что завтра извинится перед Любой Агафоновой и ботинки у него всегда будут в порядке…
Т. Юпилайнен, ст. Крыловская.