Дорога домой была долгой, длиною в 25 лет. И вот теперь, подъезжая к родному поселку, Вера вспомнила, как таким же осенним утром села в автобус и уехала…
После вторых родов мама долго болела. Вера плохо помнила это время – бабушка Тая забрала ее к себе, а маленького братика отец отдал в детский дом, где его вскоре усыновили. Когда ей было 14, бабушка умерла, и отец приехал за ней. Вера его совсем не знала, а лицо мамы уже не помнила – только запах. Это был запах земляничного мыла. Она всегда мечтала, как вернется домой, к маме. Мечтала прижаться к ней, рассказать, как жила все эти годы без нее, но все оказалось иначе…
Дома ее встретила женщина, и Вера сразу поняла – это не мама. Тогда кто? На вопросительный взгляд дочери отец ответил:
– Вот, знакомься, это тетя Даша. Теперь она будет твоей мамой.
Отношения с мачехой сразу не заладились. У нее был трехлетний сын Никита, мальчик болезненный и какой-то запуганный. Потом Вера поняла отчего: Даша любила выпить и в отсутствии отца, который часто и подолгу был в командировках, собирала компании, а маленький сын ей мешал, за что получал подзатыльники, просто так, ни за что. Теперь Никита стал основной заботой Веры. Она должна была кормить его, водить в детский сад, заботиться о нем днем и ночью. А если что-то было не так, Даша могла обрушить на девочку шквал негодования и упреков, что «пожалела сироту, а она оказалась неблагодарной тварью»… Маленький Никита привязался к Вере, а она к нему. Ей жаль было малыша, хотя и сама она нуждалась в заботе и ласке нисколько не меньше его. Что же касается отца, ему было не до нее. С момента, как Вера появилась в семье, он ни разу с ней даже не поговорил. Только отдал фотографию, на которой они были втроем, с мамой. Она была так молода и так красива… Тогда он сказал дочери: «Это все, что от нее осталось»…
В 17 лет Вера закончила школу. Училась она хорошо, мечтала поступить в институт, но мачеха сразу сказала: «Учить тебя некому, нам вон еще Никиту на ноги надо поставить – иди работать». Отец же промолчал, и Вера приняла это – Никита был для нее важнее. Поехала в город, устроилась на завод. Из учениц ее через два месяца перевели на станок, получалось неплохо. В выходные ездила домой навестить Никиту. Потом Вере предложили вечернее отделение технологического института, дали отдельную комнату в заводском общежитии. Все складывалось хорошо: работа, учеба, встречи с Никитой. Он рос хорошим мальчиком, Вера в нем души не чаяла.
Ей было 22 года, когда начальство вызвало к себе и предложило хорошую работу по контракту за границей. «Это хорошая зарплата, возможности потом будут не ограничены – брату сможешь помочь», – убеждал директор, зная о семье Веры. Она согласилась.
Расставание с Никитой было тяжелым. Вера предложила ему прогуляться, посидеть в кафе и там рассказала о командировке.
– Ты бросаешь меня? – в глазах Никиты застыли слезы.
– Нет, что ты, миленький. Я всегда буду с тобой, только три года надо потерпеть – потом нам будет легче, мы будем вместе, – твердила Вера.
Три года пролетели быстро. И вот она дома, перед дверью, но что-то мешает нажать на кнопку звонка. И вдруг ее пронзает жуткая боль – беда случилась. Вера тянет за ручку, и она поддается. В квартире стоит жуткий запах: смесь спиртного и какой-то протухшей еды, а еще запах курева. В комнатах никого нет, вещи разбросаны, видно, что здесь давно не убирали. Вера бросилась к соседям: «Тетя Капа, где наши?» «На кладбище, Никитку хоронят». В глазах потемнело, стало трудно дышать: «Как, почему?» Соседка завела Веру в свою квартиру: «Ой, девонька, как ты уехала, вскорости Дарья совсем с катушек сорвалась. Никита старался ее образумить, уговаривал, отца просил – бесполезно. Знаю, ты им деньги высылала, так она их и пропивала. А Никита голодал сначала, а потом воровать начал, пить, на наркотики подсел. Говорила я твоему отцу, что парень погибает, но не слушал он меня. Вот наркотики Никитушку и сгубили. Ты поешь с дороги и ложись спать, милая. Твои сегодня пьяные будут, а завтра утром поговоришь, если захочешь».
Утром она с трудом узнала отца. Всего какие-то три года, а он уже старик. На Дашу Вера и смотреть не стала. Отец узнал дочь, засуетился, побежал в кухню. Вернулся с пустой бутылкой из-под водки и набросился на жену: «Ты когда успела все выжрать? Видишь, дочка приехала, а нам и выпить нечего. Надо же помянуть сыночка. Вера, а может, ты мне денег дашь, так я сбегаю…»
Сморщившись от брезгливости и боли, Вера вышла. Она оставила соседке свой адрес, на всякий случай, заехала на кладбище, потом села в проходящий автобус и уехала. Было такое же осеннее утро, 25 лет назад.
Уже нет соседки тети Капы, но Вера поддерживает отношения с ее сыном Аликом. Даша умерла много лет назад, а отца поместили в больницу. Его долго лечили, а Алик присматривал за квартирой. Вот уже пять лет, как отец вернулся домой. Живет тихо, на небольшую пенсию. Вера изредка посылает ему деньги, стараясь как-то поддержать. Зачем она едет домой? Все очень просто. Все эти годы ей не давала покоя мысль о младшем брате. Она искала его и нашла. Карла, так его сейчас зовут, усыновила немецкая семья. Все это время они проживали в Австрии, найти его было сложно. Только когда Вера открыла свою фирму и начала сотрудничать с немецкими и австрийскими партнерами, ей помогли его отыскать. Самое удивительное было то, что Карл знал, что его усыновили, и у него была точно такая же фотография, как и у Веры. Ее передали при усыновлении. Только и он, и его приемные родители считали, что вся семья погибла (так им сказали), поэтому они никого никогда не искали.
– Приехали, Карл, – Вера тронула за плечо дремавшего в машине мужчину. – Вот в этом доме мы с тобой родились, вон наши окна, пойдем.
Вера заметила, как в окне кто-то появился и сразу исчез. Когда они подошли к квартире, дверь распахнулась. На пороге стоял седой старик.
– А мне сегодня кошмар приснился, словно я фотографию нашу потерял, – дрожащим голосом начал он. – Я ее искал, уже отчаялся, а она под подушкой оказалась, слава Богу…
Карл успел подхватить старика и повел его в комнату. Вера обернулась и, увидев Алика, тихо прошептала: «Ну, вот мы и дома…»
Л. Беляева.