Когда мы задали вопрос – что вы вспоминаете о службе в Афганистане? – Павел Сусь ответил: «Все только хорошее, плохого – ничего. Самое главное, что в моем подразделении ни один парень не погиб, а заканчивал я службу командиром взвода подвоза боеприпасов».
На срочную службу в рядах Вооруженных Сил он был призван в 1985 году, а домой вернулся с медалью «За боевые заслуги» за два дня до наступления нового 1988 года – до последнего дня был на операции, увольнялся с боевых действий, служа в 149 гвардейском Краснознаменном ордена Красной Звезды Ченстоховском мотострелковом полку. Этой последней операцией была «Магистраль», проходившая по маршруту Кундуз – Поли – Хумри – Кабул – Газни – Гардез – Хост, среди подразделений, принимавших в ней участие, от 201 мотострелковой дивизии была и разведрота первого мотострелкового батальона 149 гвардейского мотострелкового полка. «Из этой операции наш полк вышел с минимальными потерями, один пулеметчик погиб», – вспоминает Павел Николаевич.
А начиналась его служба в городе Кушка, в Краснознаменном Туркестанском округе. Город этот в свое время был самой южной точкой Российской империи, а затем и Советского Союза. Здесь располагался учебный центр подготовки спецподразделений. И отсюда было два направления: Африка и Афганистан – во втором и направился для дальнейшего прохождения службы отличник боевой и политической подготовки Павел Сусь.
Почти половина его службы прошла в Южном Баглане, а вообще в ходе военных операций пришлось познакомиться почти со всей страной: Кабул, Паншер, Джаулобад, Кандагар… Для тех, кого называют воинами-интернационалистами, это не географические названия, это судьбы друзей, дорога между жизнью и смертью, когда потери случались не только в боевых операциях, а там, где даже не ждешь. Павел Николаевич участвовал в армейских операциях в Баглане, Файзабаде, двух – в Мармольском ущелье. В 1986 году, при подготовке армейской операции по выводу полков, под Ханобадом, колонна, которую вели, попала в засаду «Черного аиста» (пакистанский спецназ). Здесь Павел Сусь получил контузию и полтора месяца провел в госпитале.
Словом, о тех годах вспоминать можно много и с грустью, и с улыбкой. Главное было в каждой ситуации остаться человеком, и со своими и афганцами находить общий язык.
– У этого народа есть такое правило: сделал ему добро – друг на всю жизнь, раз сделал зло – враг на всю жизнь. Мы всегда очень жалели детей: война, они маленькие, постоянно голодные – где были, делились чем могли, угощали. Двое мальчишек так просто постоянно кормились у нас. Один маленький, абсолютно славянской внешности, другой постарше – все понимал, даже говорить начал по-русски. Был случай, шли мы к нашему блокпосту, а этот мальчишка бежит к нам: «Здорово, шурави! Ты куда идешь?». «Туда». «А, командор! (он меня «командор» называл). А они (на солдат показывает) «духи», «черпаки»?» Я говорю: «Все «черпаки». Он все схватывал, все знал, и говорит мне: «Командор, не ходи туда!» «Почему?» А он не признается, просто: «Не ходи!» – и все. Тут кто-то нас окликнул – надо было вернуться назад. А буквально через час со стороны Поли-Хумри две наши БМП шли и попали там под обстрел.
Когда Павел Николаевич рассказывает о службе, удивляюсь, как в его памяти прочно закрепились номера всех частей и боевых подразделений, а кроме того, еще много песен, стихов, высказывания политиков перекликаются с солдатскими поговорками и рубаями Омара Хайяма. Их Павел Сусь собирал все время, моментально запоминал и записывал: «Слышишь слова хорошие, как их можно не сохранить?» – говорит он. И потому в его альбоме не только фотографии, но и слова, которые так запали в душу:
У нас в песках один закон
И нет его верней:
В песках всегда вода нужна,
А друг еще нужней.
И коль во фляге два глотка,
То больший из глотков
Отдай ты другу своему –
Таков закон песков.
Рассматриваем фотографию, на которой его подразделение (Павел Сусь – второй слева):
– Это мы на аэродроме в Южном Кундузе. Друг друга по именам не называли, сразу прозвища придумывали. Команда у нас была интернациональная – киргиз, русский, таджик, русский, украинец, башкир, таджик, русский и адыгеец, – перечисляет он всех по очереди на фото. – Этот парень в танке горел, у него спины почти не было. Киргиз наш, мы его Аликом называли, получил ранение во время обстрела: он что-то кричал, и, когда рот открыл, пуля влетела и вышла через щеку, он даже не сразу понял, что случилось, почему полный рот крови… А у Вовки после одного из обстрелов остался осколок в груди, он так его домой и увез в себе. Нас еще на границе долго не пропускали, потому что на нем металлоискатель звенел. Все проверили – звенит. А потом пограничник один спрашивает: «Парень, а у тебя осколка нигде не осталось?» Он рубашку расстегнул – шрам на груди показал. После этого пропустили… Леха живет во Львовской области, он чемпион мира по армрестлингу, 30 лет в инвалидной коляске. С Саидом и Салаватом мы были из одного учебного центра. Случай был: Салават занимался карате, а наш старшина – боксом, он предложил Салавату пари: если в спарринге его одолеет, мы все неделю на пробежку не ходим. В общем, произошло несколько движений, и на пробежку старшина нас неделю не гонял… Вот с Лешкой, Салаватом и Саидом мы и ездили на последнюю операцию «Магистраль…»
