Не прошло стороной село Шевченковское такое бедствие, как Великая Отечественная война. Сотни мужчин ушли на фронт из родного села по призыву Родины. Глубокие раны война оставила на долгие годы в каждой семье: практически любую можно привести в пример как образец выстраданного горя. Даже у тех, кто живым и невредимым вернулся домой, отпечаток войны не стирался долгие годы. Описывать историю села Шевченковского во время войны – это всё равно, что пересказывать историю СССР в этот период, потому как горе и нужда разделились на всю страну.
Вот так помнят начало войны жители села. Было воскресенье, в хутор привезли фильм «Чапаев». Много людей собралось в конюшне, где организовали просмотр. Сидели кто на чём, в основном прямо на полу. Вдруг объявляют: «Война»! Одно лишь слово прозвучало, но оно заставило замереть всех присутствующих. У каждого в голове пронеслись мысли одна страшнее другой. Бабы заголосили, мужики стали серьёзнее, неразговорчивее, сразу не знали, что делать, потянулись к выходу и задымили самокрутками. Долго никто не мог проронить и слова. Все понимали, что их ждёт разлука с родными. Была одна надежда – ненадолго. К сожалению, для 135 хуторян оказалось – навсегда: их имена высечены на мемориальной доске. В 1958 году в селе был поставлен памятник воинам, павшим в годы войны. Под этим памятником есть захоронение воина. Кто он и откуда, сейчас никто не помнит. Возможно, что для чьей-то семьи этот солдат считается без вести пропавшим. Мемориал был закончен в 1975 году, и 9 мая того же года состоялось его открытие. Возле памятника появилась стена памяти, на которой высечены фамилии всех тех, кто не вернулся к родному порогу.
Известие о начале войны в нашем селе встретили с большой тревогой. Говорили, что страна ещё не отошла после революции, гражданской войны, голода 1933 года, раскулачивания и других репрессий, а тут новая беда. Мобилизация проходила быстро, от 18 до 55 лет призывали всех. Никогда не забыть тот день, когда в колхозе «За урожай!», возле школы стояли машины, куда погрузили мужчин. В кузов забрались и жёны, которые хотели проводить своих мужей до Калниболотского военкомата. Машины оказались перегружены, водители ругались и не трогались с места, требовали, чтобы женщины слезли. Председатель Совета Иван Сай тоже бегал между машинами и просил жён сойти. Стояла тишина, никто не хотел расставаться. Так длилось очень долго. Никто из мужчин не мог сказать своей жене, чтобы она ушла. Но всё-таки потом стали уговаривать женщин. Те нехотя, со слезами, стали прощаться. Грузовики двинулись, а возле школы остались старики, женщины и дети. Провожать на войну пришло всё село. С машин кричали: «Не горюйте, мы вернёмся»! Рассказывали потом, кто вернулся, что в первое время на фронте не хватало винтовок. Хорошо, если у кого-то были сапёрные лопатки, хоть как-то можно было отбиваться, бороться за жизнь. Многие попадали в плен или погибали только потому, что нечем было обороняться.
Немец пришёл в село в августе 1942 года. Хлеб был уже скошен и заскирдован. Вся работа в колхозе и по дому легла на плечи женщин и подростков. Косили сено конными косилками и вручную, выкашивали по гектару в день. Хлеб тоже косили и вручную, и косилками. На поле складывали в копны, потом свозили на ток в большие скирды. Молотили уже в ноябре-декабре. Стоял на стационаре комбайн «Коммунар», работал на нём Кушнаренко Иван Макарович. Помощники вручную подтаскивали скошенный хлеб. Агрегат заводился плохо, бывало, полдня не могли запустить двигатель. Фашисты ругались, требовали, чтобы работали быстрее, им нужна была продукция для своей армии. Много немцев в хуторе не было, было оставлено несколько солдат для порядка.
Ещё до прихода немцев всё работоспособное население посылали на рытьё окопов. Копали и зимой: долбили ломами мёрзлую землю, голодные, одетые и обутые во что попало. Приходилось не только рыть, а также изучать устройство винтовки, стрелять, ползали по-пластунски и даже изучали трактора. Но никто не жаловался, наоборот гордились: «Помогаем, чем можем, одержать победу». За рытьё окопов начислялись трудодни, на них давали зерно и платили деньги по пять копеек за трудодень, которые забирали на заём. Зерна выходило килограммов 60-70. Кормили плохо: утром и вечером пшённая каша, а на обед три булки хлеба непонятно из чего, человек на тридцать.
После того как прогнали фашистов, жить легче не стало. По-прежнему косили, сажали, убирали, почти всё вручную. Пахали в основном на волах, если и на тракторе, то на каждом лемехе сидело по человеку: чистили, чтобы не забивался. Да смотрели друг за другом, чтобы не уснул и не свалился. Работали от зари до зари, а нужно было ещё и дома приготовить, накосить, огород посадить, прополоть, убрать. Делали всё ночью. Ещё умудрялись иногда вечерами собираться: Екатерина Ивановна Тыщенко играла на гитаре, Севаторова Александра Ивановна на балалайке. Они же были и трактористами на «Универсале», а Екатерина Ивановна ещё была и помощником бригадира. Иногда удавалось упросить Изота Петровича Тыщенко поиграть на гармошке. Пели в основном песни, которые появились во время войны. Иногда танцевали, а все мысли были о том, что где-то там воюют мужики.
Во время войны люди сблизились, стали роднее – одно горе на всех. Очень ждали и боялись почтальонов. Вечерами не раз доносился крик, слышимый на улице: это значило, что в чей-то дом пришла похоронка. Тогда казалось, весь колхоз затихал, нигде не было слышно ни смеха, ни песен, все переживали за семью, потерявшую близкого человека. Все, кто остался в тылу, жили одной мыслью: «Пусть все мужчины – мужья, отцы, братья – вернутся живыми!». А что до непосильного труда, так никто об этом не думал, работали и всё, потому что так было надо! Своим трудом облегчали солдатскую участь.
Как ни странно сейчас может показаться, но как за покойником, голосили за коровой. Если в какой семье вдруг пала «кормилица», то считай, что остались без пропитания и средств к существованию. Ведь хозяева сами молоко почти не употребляли. Всё больше пили обрат. Масло, сметану продавали, на вырученные деньги покупали кукурузу, пшеницу на баночки. Своей кукурузы с огорода не хватало, а пшеницы в колхозе давали совсем мало. Особенно тяжело было выживать весной. Самой распространённой едой во время войны (да ещё долго и после неё) были: кукуруза, пшено, тыква. Вместо сахара и конфет – сахарный тростник, а из арбуза варили мёд.
Иногда людей за труд премировали. Самым дорогим подарком считался отрез ситца. Давали также мыла кусок, катушку ниток – эти вещи в то время были очень ценными. Купить их было невозможно, тогда они просто не продавались – всё шло на фронт, да и денег не было. Что говорить об этих вещах, как мыло или нитки, когда у людей из еды почти ничего не было! И никто не жаловался. Удивлялись, откуда силы брались? Всё вынесли, буквально на своих женских и детских плечах, смогли выдержать весь этот ужас военных лет только потому, что были вместе.
Стали возвращаться домой те, кто уцелел. Радости, казалось, не будет конца. Но вместе с радостью пришли и новые заботы – поднимать хозяйство, как колхозное, так и своё. Мало того, ещё и нужно было восполнять людские потери. За эту проблему власти взялись серьёзно. Был введён налог на бездетность, чтобы в семье было не меньше троих детей. Были запрещены аборты (под страхом тюремного наказания). Вот и рожали, но не по приказу, а по зову природы: после огромных потерь в этой страшной войне стремились восполнить утраты. На три-четыре семьи, живших по соседству, было до двадцати детей. Декретных отпусков тогда не было. Старались родить зимой, когда меньше работы. Уже в апреле грудничков отдавали в ясли, а сами мамаши шли в поле.
И восстановили: села и города, промышленность и сельское хозяйство. Восстановили главное – людские потери. Как видите, Шевченковское мало чем отличалось от остальных сёл и деревень в военное время. Разве что его не постигла участь деревень, сожжённых дотла, и не расстреливали жителей.
Здесь мало упоминается фамилий, но трудно выделить кого-то: перечислять надо каждого, кто работал и терпел нужду, ради одного – ради Победы.
Имена тех, кого надо знать каждому жителю села, высечены на мемориальной стене, рядом с памятником Воину у Вечного огня. Не только знать, но и стараться сохранить память об отцах и дедах, отдавших жизнь ради благополучия своих потомков.
Ю. Тимофеенко, член Крыловской организации краевого отделения Российского общества историков-архивистов.
