А на прощание не вымолвлю ни слова.
Зачем иллюзии питать мы будем снова?
К чему теперь такой пустой поток словесный,
Когда мы попросту чужие, если честно…
Мечты растаяли, как дым, как тень химеры.
Бубнит Фортуна о своем, но нет ей веры.
Закрыли тучи небосвод, плывут вальяжно.
Что душу трогало вчера, теперь – неважно.
Свеча дымила на столе — сгорели пробки.
Осталась спичка или две всего в коробке.
Со мною жить, увы, не мед и не малина.
Какая ж при плохой игре бывает мина?..
Куда плывет мой утлый челн, к каким саргассам?
То шторм, то штиль, то ураган – все встречным галсом.
Когда ж стихия прекратит свои причуды,
Я память прошлого сотру и все забуду.
Давно уже среди людей стал Робинзоном,
И не тревожит телефон задорным звоном.
Стою, как Ницше, на краю, вперяю в бездну.
Что не убьет меня сейчас — всегда полезно!
Моя звезда, блесни лучом хотя бы смутно!
Но рухнул замок из песка в одну минуту.
Была стерильною мечта, теперь — микробы.
Я пью отраву из котла высокой пробы.
Осадок горький на душе, под сердцем колет.
Сыграли в нашей мы игре дурные роли.
Без репетиций, все всерьез, и нет суфлера.
Я знал всегда: в судьбе подвох. Не ждал так скоро.
Порою в дамки и ферзи проходят пешки.
И карты шли, и был момент, да я промешкал…
Сижу на кухне у окна, помыл посуду.
Мы в сказку верили вчера – уже не будем…
Я был наивным, молодым, теперь мне сорок.
Богатый выбор перспектив: туман да морок.
Сижу на кухне пред котом, ссутулив плечи.
Что не убьет меня сейчас, то покалечит.
Сей край тебе совсем чужой, и я не милый.
Терпенье было, да ушло. Иссякли силы.
Такая, видимо, в миру есть конъюнктура:
Иль парень форменный дурак, иль дева—дура…
P.S. Я зачерствел совсем душой, ничуть не больно.
Мне можно смело посыпать все раны солью.
Сердца сжигайте на кострах, швыряйте в бездны!
Я – кол осиновый забил. И гвоздь железный…
С. Серпантинский.
