До чего же слабые мы, бабоньки,
Нету сил дождаться мужней помощи,
И берём лопатушки да вилушки,
А, бывает, шпалушки ворочаем.
Вот коня недавно за уздечечку –
-Тпру! – ему, собрав последню моченьку.
Мимоходом, еле продвигаючись,
Потушила избу на пожарище.
Оторвать нет силы непоседушек,
Развесёлых деток от компьютера:
Да и жаль их – так они уставшие:
Уморились, игр не прерываючи.
Муженька нет сил поднять с диванчика:
Тяжела в руках его газетушка –
Придавила, дремой заморочила.
И пошла сама до огородика.
Взборонила пашню с полгектарчика,
Посадила – вёдер семь – картошечки,
Накормила свинушек да курочек,
Да коровку подоила к вечеру.
До чего же хлипкие да хилые –
Нет управы на такие слабости.
А ещё на утро – на работушку,
А домой – с корзинами да с сумками.
И всё снова тоже начинается:
Топоры, лопаты, вилы с вёдрами…
Даже ложку уж поднять не дюжие.
Говорю ведь: стали бабы слабые…
* * * * *
Одинокая старость.
Вьюжным зимним вечером
На диване стареньком
Прилегла и делится
Грустью с тишиной,
Приютилась плечиком
К размышленьям-странникам,
Тем, что беды давние
Знали до одной.
То присядет в креслице,
Заведёт вязание,
Вспомнит чудо-присказку,
Песенку споёт,
Тишине-ровеснице
Выложит предание,
Словно глядя искоса,
Про житьё-бытьё.
То носком, то варежкой,
Мягкими платочками
Ночь плетётся-вяжется
Кружевом забот.
Или заиграется
Нитками-клубочками,
Да под бок уляжется,
Замурлычет кот.
Дни и ночи тянутся.
Скоро жизнь закончится…
А старушке шорохи
Грезятся в ночи… –
То ли кто покажется –
За порогом топчется,
То ли в дверь тихонечко
Кто-то постучит.
Так обнять захочется
Внученьку-красавицу
Или дочке ласково
Заглянуть в глаза…
Ляжет с одиночеством,
Что под боком ластится,
По щеке ненастная
Пробежит слеза.
Л. Уварова.
