– Давай за старый Новый год выпьем, – предложила Тося уже заплетающимся языком.
Толик с минуту задумчиво и молча смотрел на свою подругу – собутыльницу и, наконец, ответил:
– Так вроде он три дня назад был. Давай за нас! – предложил он и взял в руки бутылку с водкой. Оказалось, что алкоголя осталось всего на полрюмки каждому.
– Я схожу в магазин, у меня есть деньги, – предложила Тося. Быстро оделась и вышла из квартиры. Еле открыла дверь из подъезда – на улице уже несколько часов крупными хлопьями шел снег. Было темно, и крепчал мороз. Тося шла по дороге, которую уже очистили от снега, а потом свернула в сквер, где намело по колено. Женщина с трудом прокладывала себе путь. Устала, присела в сугроб. Он казался мягким и пушистым. Тося прилегла на белый чистый снег и подумала: «Полежу немного, тихо тут, красиво». Ей что-то сильно захотелось спать. Снег продолжал сыпаться на землю. И женщина вспомнила, как любили они с сестрой и детворой из их подъезда лепить в детстве снеговиков в этом сквере… «Дашка моя, как давно я тебя не видела», – подумала Тося, засыпая в снегу.
Толик тоже уснул под мирный стук часов в теплой квартире, тут же в кухне на старом маленьком диванчике с ободранной обивкой.
…На столе долго звонил Тосин телефон. Мужчина, наконец, встал, увидел на экране надпись: «Даша…». Нажал на кнопку: «Отключить», с разд-ражением подумал, что Тоська, наверное, дрыхнет в соседней комнате и не слышит свой телефон. Толик просто забыл, что она ушла в магазин и не вернулась… У Дарьи кольнуло в сердце, когда на другом конце провода отбили звонок. «Наверное, опять в запой ушла. Неделю уже трубку не берет. Опять куда-то влипла?» Дарья чувствовала неладное, что надо срочно ехать к сестре (интуиция ее еще ни разу не подводила): прошлый раз она нашла Тосю в каком-то притоне с синяком под глазом и без денег. Но Дарья находилась на дежурстве. В отделении все было спокойно, но она не находила себе места всю ночь…
Дарья жила в другой станице со своей семьей. Ей пришлось рано повзрослеть. Отец пил и нередко поколачивал мать – женщину тихую, хрупкую и безвольную. Даша часто сама стирала себе и младшей сестре школьные формы, рано научилась шить и готовить. После девятого класса поступила учиться в медицинский колледж на медсестру и домой больше не вернулась. Она вышла замуж за парня, который работал фельдшером скорой помощи, где Дарья проходила практику. Он стал для нее надежным, добрым и верным мужем. Был родом из многодетной бедной семьи. Свадьбу они не играли, а тихо расписались после окончания учебы Даши, и с тех пор были друг для друга счастьем и опорой. Сами, как говорится, стали на ноги, растили троих детей.
Тося же осталась жить с родителями, училась она слабо и после девятого класса не захотела никуда поступать. Пошла работать с матерью на свиноферму. Выдержала всего пару месяцев. Мать уговорила ее пойти в училище. Тося стала каменщиком, как отец. Он и пристроил ее на работу в свою бригаду строителей. Уже там Тося пристрастилась к спиртному. И первый недельный запой у нее случился, когда девушку бросил жених. А встречались они со школьной скамьи. Парень предпочел более образованную женщину. А потом скоропостижно после длительного запоя скончался отец. Через два года за ним ушла мать. Случилось это все в 90-е годы. Тося потеряла постоянную работу, перебивалась случайными шабашками, часто выпивала и ругалась с сестрой из-за этого. Дарья несколько раз вызывала к ней врача-нарколога, который выводил ее из запоя. Пыталась уговорить закодироваться, но все было бесполезно. Тося считала, что, если встретится ей хороший мужчина, она сама бросит. Но принц на белом коне, видимо, где-то затерялся в дороге…
Он приснился ей в ту снежную ночь, когда она спала в парке, занесенная снегом. Высокий мужчина на дорогой черной машине, почему-то похожей на саркофаг, звал ее куда-то ехать с собой, обещал счастливую жизнь. Но Тося во сне чувствовала его лукавство и все думала: пойти за ним или остаться…
Дарья уже в семь утра выезжала из ворот больницы, она попросила сменщицу – свою хорошую подругу – прийти пораньше, объяснила ситуацию. Долго звонила в дверь родительской квартиры, в которой жила Тося. Наконец-то на пороге появился заспанный и протрезвевший Толик. Дарья буквально влетела в квартиру, чуть не зашибла щуплого мужичка. За минуту прошла все комнаты. Тоси нигде не было. Она долго трясла Толика за ворот рубахи, задавая один и тот же вопрос: «Где моя сестра?» И он вспомнил, что Тося вечером ушла в магазин за водкой.
Дарья нашла ее в сквере, полностью занесенную снегом. Вызвала «скорую». Пульс у сестры не прощупывался. У Дарьи по щекам текли слезы, она нервно искала зеркальце в своей сумке. Потом догадалась поднести к носу Тоси экран телефона. И он запотел…
Скорая приехала быстро, Тосю вернули почти с того света. От мороза и смерти ее спас теплый, длинный, купленный как-то Дарьей пуховик и снег, который как покрывало укутал женщину с головы до ног. Но врачам пришлось ампутировать несколько отмороженных пальцев на руках.
Как только Тося пошла на поправку, Дарья забрала ее к себе. Оформила документы на получение инвалидности, продала родительскую квартиру и купила другую – в станице, где жила, недалеко от своего дома. Прежде чем переехать, Тося сама решила закодироваться.
Потом она тихо жила на свою пенсию, не пила. Ее нередко навещали сестра с мужем и племянники, помогали во всем. А зимой, когда за окном шел снег, Тося вспоминала, как чуть не умерла в сквере и, тихо всплакнув, молилась за здоровье Дарьи и ее семьи.
О. Родникова.