«Дети и война – нет более ужасного сближения противоположных вещей на свете», – писал в одном из своих очерков Александр Твардовский. Дети и война – несовместимые понятия. Война ломает и калечит судьбы. Во время войны дети живут и работают рядом со взрослыми, стараясь своим трудом приблизить Победу. Примером тому служит жизнь нашего станичника Константина Поликарповича Молчан, которому в прошлом году исполнилось 90 лет. О том, как сложилась его жизнь, рассказывает младший научный сотрудник музея имени Ю. Кондратюка Николай Майстровский.
Откуда берет начало род Молчан
Род Мовчан (такой первоначально была эта фамилия в те давние времена) берет свое начало с Украины, Таврической губернии Бердянского уезда.
Основал его казак Мовчан Никита (отчества его уже никто не помнит). Было у него двое сыновей и две дочери. В семье его старшего сына Сергея (деда К.П. Молчан) было пятеро сыновей и шесть дочерей. Жили они зажиточно. В хозяйстве была молотилка, две сеялки, быки и лошади. В страдную пору все члены семьи, от мала до велика, от зари до зари работали в поле: обрабатывали свой земельный надел, сеяли и убирали хлеб, заготавливали корма для своего скота. В лихие годы становления советской власти семью Молчан Сергея Константиновича раскулачили. Учитывая многочисленность членов семьи, отсутствие наемных работников, службу троих сыновей в рядах Красной армии, сельсоветчики не стали выселять их из хутора. Главу семейства осудили на три года отработки на кирпичном заводе города Мишкино Ростовской области. Просторный дом отобрали под школу. В одном из трех амбаров открыли магазин. Два других, новый сарай, сельхозинвентарь, быков реквизировали и передали в организованный на базе их подворья колхоз. Семье оставили только кухню, стоявшую рядом с их домом. Старший сын Поликарпа Сергей (1893 года рождения) был уже женат и в годы коллективизации жил семьей в своей хате невдалеке от отчего дома.
Не хотел работать колхозник Молчан
8 октября 1929 года родился долгожданный сын Константин. Поликарп Сергеевич трижды ездил в станицу Егорлыкскую, чтобы зарегистрировать рождение сына, но каждый раз ему отказывали, мотивирую отсутствием бланков. И только в январе 22 числа 1930 года ему выдали справку, что в этот день у него родился сын. Семья бедствовала, и Поликарп Сергеевич пошел работать в колхоз, но обида на сельсоветчиков, разоривших родовое гнездо, не давала покоя. Работал спустя рукава, а то и вовсе только делал вид. Однажды осенью послали его на сев. Приехав в поле на отцовских лошадях, он наложил им сена и не стал сеять. Через время проверяющий приехал на поле, обнаружил, что колхозник саботирует сев озимой пшеницы, и написал докладную. За этот поступок ему грозил суд. По совету двоюродного брата Поликарп быстро, не дожидаясь суда, собрал свой нехитрый скарб и уехал в Осетию. Семья остановилась в селе Тулатово и поселилась на квартире у осетина Мукзарова Аслан-бека. По воспоминаниям Константина Поликарповича, осетины очень доброжелательный народ и всегда были готовы поделиться последним куском хлеба.
Отец работал мастером по плотницкому делу и пользовался большим уважением у местного населения. Все звали его «мастур». Прожили они в Осетии три года, но тянуло обратно на свою малую родину. И когда отец получил с хутора весточку, что можно возвращаться домой, семья незамедлительно собралась в дорогу. Приехав в родной хутор, они узнали, что во второй половине их хаты живет учитель и занимает весь огород. Семье разрешили жить в передней комнате. Однажды в августе 1934 года четырехлетний Костя без разрешения зашел в огород, посаженный учителем, и сорвал два огурца. За что тот избил его. Вечером возвратился с работы отец и увидел избитого сына. Узнав в чем дело, он так «обработал» обидчика, что тот попал на больничную койку. Опять над отцом нависла угроза суда. И тогда Поликарп Сергеевич нанял арбу, ночью погрузил пожитки и перевез свою семью в станицу Ново-Михайловскую.
Дом построить не успели – началась война
Сначала семья жила на квартире, затем купила половину хаты на улице Кооперативная (ныне улица Тищенко), на территории парка нынешнего Дома культуры «Октябрь». В 1937 году Костя пошел в первый класс семилетней школы № 14. В 1940 году семья решила построить новый дом. Заготовили саман и в 1941 году начали строить дом по улице Буденновская (ныне Трудовая), на бывшем подворье станичника Богославского. Но не успели достроить надворные постройки, как 22 июня по улице проскакали два всадника и известили о начале войны. Ближе к осени в зданиях школы №14 и № 12 (эта школа была на территории, где сейчас располагается магазин «Магнит»), разместили госпиталь. Штат врачей был сформирован из работников районной больницы. Поликарпа Сергеевича мобилизовали туда для работы плотником, а станичника Тушева Игната Владимировича – сапожником. Летом 1942 года, недели за две до прихода немцев в станицу, госпиталь эвакуировали со всем его штатом. В доме Молчан осталась жена Наталья Тимофеевна с двухлетней дочерью Тоней и 12-летним сыном Костей, надеждой и опорой всей семьи. Для малолетней Тони наняли няньку-подростка Олю Белокур. Костя пошел работать с матерью в бригаду № 2 колхоза «Зерновая фабрика Кавказа».
Собирал клопа, нянчил малышей
Вместе с подростками Петей Рубан, Васей Снижинским Костя разносил работающим в поле воду, нянчил в бригаде малолетних детей, собирал на колосовых клопа черепашку. Как сейчас помнит, что за одну пол-литровую бутылку собранных вредителей начисляли 60 сотых трудодня. В годы немецкой оккупации Костю перевели на работу в самую далекую четвертую бригаду колхоза, поля которой находились за железной дорогой на границе с Кущевским районом. Как-то шли они с группой женщин с работы, а за Костей, как всегда, бежала увязавшаяся за ним из дому собака. В метрах 200 от железной дороги их догнали четыре немецких кавалериста. Как только всадники поравнялись с ними, собака бросилась на одного из них, пытаясь стянуть его с лошади. Немец, недолго думая, снял свой карабин и дважды выстрелив, убил собаку. Видимо, усмотрев злой умысел, немцы спешились и стали спрашивать, чья это собака. Костя растерялся и не смог проронить даже слова. Одна из женщин нашлась и объяснила, что это бригадная собака, и тогда немцы оставили их в покое.
После освобождения станицы Костя стал работать прицепщиком, а с лета 1944 года – трактористом. Как сейчас помнит поле, граничащее с соседним колхозом, где он был на уборке пшеницы. На тракторе ХТЗ крутил привод молотилки, на которой работал дядя по матери Григорий Черныш.
Учиться было некогда – продавали хамсу
Кончилась война. Вернулся домой отец Поликарп Сергеевич и сказал: «Сынок, хватит работать, тебе надо учиться!» и отправил Костю в школу. Где-то с год походил 17-летний подросток в школу. С ним учились ребята, которым было по 11-12 лет. За годы войны выветрились полученные когда-то знания, и учеба не ладилась. Учителя посоветовали отцу отправить сына в профессиональное училище. В 1946 году Костя вместе с такими же, как он, подростками Проценко Иваном, Довбыш Василием, Пузырным Анатолием поехали учиться на токаря в ремесленное училище города Ейска. С июня они работали на восстановлении разрушенного здания училища, а жили в общежитии. Постоянно хотелось есть. И вот однажды в поисках еды они узнали, что на рынке килограмм хамсы стоит 10-12 рублей, что в два раза дешевле, чем у нас в станице. И тогда Костя вместе с другом Толей Пузырным решили купить по нескольку килограммов рыбы и отвезти домой, да еще на этом подзаработать. Так и сделали. При первой поездке закупили по пять килограммов хамсы по цене 10 рублей и привезли домой. Излишки рыбы мать продала по 20 рублей за килограмм. Это понравилось подросткам. Если раньше они ездили домой раз в неделю, то теперь стали чаще. У них появились знакомые проводники, с которыми они делились выручкой. Те доверяли им ключи от вагонов. Ребята совсем забросили работу на стройке. Стали промышлять заготовкой хамсы. Причем закупали ее уже ящиками. Время шло к сентябрю, началу учебы в училище. Однажды друзей остановила секретарь училища и спросила, почему они так редко работают на стройке, за что их могут отчислить из училища или даже судить. Тогда они схитрили и сумели забрать справки об образовании и паспорта и прямым сообщением поехали в Ростов. Здесь поступили на шестимесячные курсы токарей в ФЗО (фабрично-заводское обучение) при заводе Ростсельмаш.
Подписались на займ, а сами голодали
После их окончания работали в ремонтно-механическом цехе, точили корпуса бомб. Заработки были хорошими. Костя зарабатывал более двух тысяч рублей в месяц. Здесь же в цеху часто проходили собрания по агитации на подписку добровольного займа государству. Первый год Костя вместе с другом Анатолием Пузырным подписывались на заем 700-1000 рублей в месяц. На другой год их как сознательных комсомольцев стали агитировать на больший заем, они поддались на уговоры и подписались на 2000 рублей в месяц. А тут еще стали повышать нормы выработки при старой расценке труда. Когда они в конце месяца приходили в заводскую кассу за зарплатой, то им выдавали на руки по 200-300 рублей. Впереди был месяц работы, надо было как-то жить. Все было дорого. К примеру, на рынке килограмм мятых помидоров стоил 60 рублей. Так длилось с полгода, друзья совсем отощали. Вот тогда они стали подумывать о возврате в родную станицу. Хотя это были уже послевоенные годы, никто не отменял Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26.12.1941 года, в котором было сказано, что лица, допустившие самовольный уход с производства, считались дезертирами и предавались суду. Зимой 1948 года Костя вернулся в станицу, а его друг Анатолий прямиком уехал в Грузию в город Поти. Дома он честно рассказал все родителям и стал помогать матери по хозяйству. Однажды станичный участковый милиционер Белицкий Иван Дмитриевич поинтересовался, почему Костя в станице, на что получил ответ, что он в отпуске. Весной 1949 года к ним домой верхом приехал все тот же милиционер, забрал и доставил Костю в Екатериновскую, где его судили и дали ему шесть месяцев исправительно-трудовых работ. Отбывал их Костя в Горячеключеской исправительно-трудовой колонии № 4.
Вот так сложилась судьба жителя нашей станицы Константина Поликарповича Молчан, пережившего лихую годину военных и послевоенных лет.
Подготовила О. Леонова.
