Актриса Фаина Раневская говорила: «Одиночество – это когда в доме есть телефон, а звонит будильник». Но в доме бабы Нюры телефон звонит, рядом живут родные люди, но она одинока до ноющей, тянущей боли в груди, до неистового желания спрятаться с головой под одеяло и заголосить от бессилия и обиды, непонимания – за что они так? За что?
В очередной раз баба Нюра не могла заснуть. Она тихонько поднялась с кровати, опираясь на ходунки, добралась до окна, распахнула створки. В ее маленькую комнатушку ворвался свежий ночной воздух. Бабушка присела на стул и задумалась.
Когда-то у них была большая дружная семья. Муж Костя занимал хорошую должность, прилично зарабатывал. Большой дом, достаток, поездки к морю – все было. Дети росли, ни в чем не нуждаясь. Учились не очень, но мать считала, что не все должны быть инженерами и юристами – кому-то надо и дома строить, и землю пахать. Сын и дочь выросли, завели свои семьи, появились внуки. Семья часто собиралась в родительском доме, и все было хорошо. Но все хорошее закончилось, когда мужу поставили страшный диагноз: рак. Он сгорел за несколько месяцев. А за несколько дней до смерти он подозвал свою Нюру и сказал: «Я написал на тебя завещание. Постарайся правильно всем распорядиться, потому что на детей у меня надежды нет – где-то мы их с тобой проглядели. Эгоистами они выросли, боюсь, как бы беды не натворили…» Тогда она слова мужа приняла с обидой, словно укор в свой адрес, но ему ничего не сказала, а про себя подумала: «Что это он такое говорит?! Хорошие у нас дети!» Если бы тогда знать! Если бы знать!
«Не послушала я тебя, – прошептала баба Нюра. – Прости ты меня, родненький!» И слезы покатились из старушечьих глаз. Плечи затряслись, из груди рвались рыдания, которые она пыталась заглушить, прижимая к лицу старенькое полотенце. «Господи, что это я? Не дай Бог услышат…» – спохватилась она.
Баба Нюра, действительно, не послушала мужа. Через год после его смерти к ней приехала из города внучка с мужем.
– Бабуль, а ничего, если мы переедем в станицу и поживем у тебя, пока жилье не купим?
– Конечно, – обрадовалась бабушка. – И мне веселей будет.
– Ну, а мы вам помогать будем, – добавил муж внучки. – Одной-то уже, наверно, трудно?
И сначала баба Нюра не могла нарадоваться! Не жизнь, а сказка! Когда к ней пришел сын с новым предложением, она даже не раздумывала. Зачем покупать внучке жилье, если все так хорошо?! Вот и сделала бабушка дарственную на внучку. А та, не спрашивая уже бабушку, переделала ее на отца. Молодые переехали в новый дом родителей, а сын с невесткой – к бабе Нюре.
Вот тут-то счастливая жизнь старушки и закончилась. В маленькой комнатушке за коридором ей поставили кровать, плательный шкаф, тумбочку с телевизором и стул у окошка, которое выходило в соседский сад. В кухне показали стол, маленький шкаф с посудой и полку в ее же холодильнике.
– Пенсия у вас есть, вам хватит. Готовить старайтесь, когда нас нет дома, – диктовала свои условия невестка.
Потом оказалось, что и купаться она может только, когда их нет дома, а лучше и вообще на глаза не показываться.
– У нас бывают в гостях приличные люди, будет лучше, если вас никто не увидит, – добавил сын.
Дальше стало еще хуже. Она была виновата, что грязная ванна (хотя купалась украдкой только под душем), что липкая посуда, которую не трогала. Баба Нюра похудела, потому что питалась практически всухомятку, перестала выходить из дома. Ей помогала соседская невестка, которая забегала к ней практически через день. Но сын начал закрывать дом, оставляя мать взаперти. Тогда бабушкина спасительница предложила общаться через окно. Даже телефоном старушка пользоваться не могла: невестка прятала трубку. Да и заходить в их комнаты она боялась. Вот так, прожив в доме всю жизнь, она осталась хозяйкой одной комнаты, и то на птичьих правах, как однажды ей сказал сын. День ото дня бабушке становилось все хуже и хуже. Вот и ноги стали подводить, пришлось найти в сарае ходунки мужа (хорошо, что еще не выбросили)…
Сидя у окна, баба Нюра понемногу успокоилась. Ей было слышно, как к дому подъехала машина, в коридоре раздались голоса. «Опять с компанией приехали, это на всю ночь», – она тяжело вздохнула и перебралась потихоньку на кровать. Засыпая под глухие пьяные голоса из-за стены, баба Нюра твердила: «Прости меня, родненький. Сглупила я, теперь вот расплачиваюсь. Сама виновата, сама…»
P.S. Это всего лишь рассказ. Образ бабы Нюры в нем собирательный. Но, к сожалению, подобные истории происходят среди нас, крыловчан, все чаще и чаще. И оправдать такое нельзя. Как этого избежать? Просто детям надо оставаться людьми, не превращаясь в моральных извергов. Ведь по-другому таких назвать трудно…
О. Леонова.