Очередь продвигалась медленно. Кто-то нетерпеливо покрикивал на девушку-кассиршу: «А побыстрее нельзя?»«Девушка, не отвлекайтесь, перерыв заканчивается...»
- А моя курит! Со школьной скамьи курит... – услышала я шепот позади себя, - я думала – баловство, подурачится и бросит. Куда там! Без сигареты и чашку чая не выпьет...
Я оглянулась. Это перешептывались за моей спиной две женщины почтенного возраста. Видно, рады были случайной встрече и каждой хотелось в одночасье поделиться сокровенным, выплеснуть из души наболевшее.
Начав разговор шепотом, женщины незаметно распалялись, говоря все громче.
- Внуков у меня трое, - продолжала одна с шарфом на голове, повязанным чалмой. – Старшие – сына - моя гордость, а вот младшая... И она поведала своей приятельнице о том, что дочь, разойдясь с мужем, «подкинула» ей внучку, когда той не было и трех лет.
- Сама живет в отдельной квартире в свое удовольствие, а о дочке и не вспомнит, - вздыхала дама в чалме. – Иногда является подшофе и начинает меня учить. Воюю с обеими. Девочке уже одиннадцать! Боюсь, что и она скоро потянется за сигаретой, глядя на мать. Уже сейчас прикрикивает на меня: «Подай! Убери! Не хочу! Не надену – не модно!» И я, как прислуга, кручусь перед ней. А еще и ногами топает... Да я... и у дочери была прислугой, позволяла на себя покрикивать. Вот и дождалась...
Она вдруг замолчала, отводя глаза в сторону, видя, что очередь ее слушает. Некоторое время помолчали.
- А у меня другая беда, - тихо проговорила ее спутница. Она помолчала, вытирая платочком глаза и будто раздумывая, стоит ли «выносить сор из избы».
- Тут на днях зять на родительское собрание к внуку пошел, он в седьмом классе учится. Никогда не интересовался его учебой, а тут решил отцовство проявить... Он неродной, отчим Вадику. Не знаю, что там учителя наговорили, только пришел зять из школы – и за ремень! Даже не расспросил мальчишку, так побил!.. А наутро внук якобы в школу пошел, но в школе не появился и домой не пришел ночевать. Мы всех его друзей обежали, полицию подняли,.. – женщина тихонько заплакала...
- А я ей говорю: я неправильно воспитываю? Забирай и воспитывай сама! «Ага, щас-с, разбежалась! Ты в своем уме? Что я с ней буду делать? Нет уж, взялась, так тяни до конца», - огрызается дочь. А девчонка тянется к ней, скучает, звонит, а та и трубку не всегда берет. Никому, видать, не нужна, и отец в бегах где-то... Устала я очень, ох, устала... – тихо закончила женщина...
- А мы нашли-таки Вадика, - продолжала ее собеседница. – На чердаке брошенного дома отлеживался. Осунулся, прикашливает, смотрит волчонком. А ну, пять суток скитался! «Не пойду, - говорит, - домой. Пусть она сама с ним живет (это он о матери). Я бы сам все рассказал, так меня и не спросили, а я не виноват вовсе...» Женщина вздохнула и снова заговорила:
- Ко мне жить просится, не найдут с отчимом общего языка. Дочь меж двух огней... «Я, - говорит, - бабуль, во всем тебе помогать буду: и в магазин, и за лекарствами, и радикулит твой растирать буду», - она улыбнулась. – Да не справлюсь я уже с ним, здоровья нет. Да и ребенок должен жить с матерью!
Расплатившись у кассы, обе приятельницы, выйдя из магазина, еще долго стояли под развесистым кленом в тени и говорили, говорили...
Оказавшись невольным слушателем их разговора, я размышляла о том, что проблем с детьми в каждой семье достаточно. А ведь с детьми нельзя кое-как, ребенок должен чувствовать, что он не лишний в семье, что он нужен родителям, что он, хоть и маленькая, но личность.
Т. Юпилайнен.
