Пятница 21-9-2018 04:04
Погода
Валюта
Автор этих стихов – наш земляк Николай Поливяный. Мы писали о нем в нашей газете. Сегодня о нем рассказывает Л.И. Анненкова (совет ветеранов Крыловского сельского поселения): «Он родился и вырос в станице Новопашковской. После окончания школы № 14 поступил в Московский военный институт иностранных языков. Как военный переводчик побывал во многих точках земного шара. Судьба не раз испытывала его на прочность. Бывал он и в шаге от смерти, но (как он сам считает) его всегда хранила от всех бед Родина, и малая в том числе. Он всегда носил с собой фотографии родного дома, милой сердцу улицы, камышовой речки. Присланные отцом, они были ему оберегом. Сейчас он на заслуженном отдыхе в звании полковника запаса. Имеет много наград, живет в Севастополе, но душа его принадлежит Кубани, родной станице, о которой он постоянно вспоминает с любовью и тоской в своих стихах – он остался родом из детства…»
Я вчера горланил в ночь «Агату Кристи»,
А сегодня осень сыплет густо листья.
Пусть Сентябрь-дворник начеканит ворох;
Чуть Борей зашепчет-разметает споро.
Правду говорят, что все мы родом из детства. Для меня это утверждение, не требующее доказательств. Сколько живу, помню такой сюжет: я маленькая, года два, захожу со своим дедом в большущие двери магазина, которые находятся в угловой стене здания. Это когда угол, по замыслу архитектора, не выведен двумя стенами, а «срезан» третьей, образуя вместо одного прямого – два тупых угла. Как правило, на этой третьей стене располагается вход.
Наша отличница Катька была худой, длинноногой и жутко неуклюжей. За глаза ее звали в насмешку балериной. Ее какая-то несуразность дополнялась копной рыжих кудрявых волос, которые она постоянно пыталась прилизать, но они упорно торчали во все стороны. А еще ее необычный образ был просто немыслим без больших круглых очков, из-за которых на нас с недоумением смотрели огромные ярко-голубые глаза.
Татьяна приняла свою любовь, ничуть не жалея об этом. Несмотря на то, что хорошо выучила жизненный урок: никогда не угадаешь, где упадешь. И соломку за собой носить бесполезно.
С Николаем она была знакома со школьных лет, учились в одной школе. Он был старше ее на два класса. Татьяна ждала его из армии. Но Николаю предложили остаться в Германии на сверхсрочной службе. Через два года он приехал в родную станицу, и они поженились. Татьяна вслед за ним отправилась к месту службы. Там, в чужой стране, она подарила мужу дочь и сына. После вывода войск из Германии получили квартиру в Свердловске. Татьяна работала воспитателем в детском саду, Николай устроился на завод. Все как у людей. Домой, в станицу, ездили редко. Родителей Николая уже не было на свете. А мать Татьяны зятя не любила.
Один раз в пять лет Ирина проходила переаттестацию. Она уезжала из станицы и с удовольствием погружалась в городскую жизнь. Утром – быстрый завтрак, водные процедуры и на автобус. Целый день лекции, занятия с перерывом на обед, а потом – на съемную квартиру к дальней родственнице, такой же одинокой, как она сама.
Люблю ездить в поездах дальнего следования. Можно и отоспаться, и полюбоваться красотами Отчизны, и послушать о том, как кому живется на Руси.
На этот раз наше купе было полностью женским. Причем возраст у попутчиц был с разницей не больше 10 лет. И, знаете, так бывает, среди многочисленного количества пассажиров, именно к нам села такая говорливая попутчица, которая рассказывала о своей жизни без умолку всю дорогу, ни журнала, ни книжки не надо было.
Были времена, когда из-за любви к женщине мужчины назначали дуэли – дрались на шпагах, стрелялись на пистолетах. В современном мире все перевернулось с ног на голову. Сегодня девушки могут вцепиться друг другу в волосы или уйти в депрессию и тихо запить из-за парня. Но разве оно того стоит?
Когда еще мы были «до»
и о судьбе своей не знали,
я надевала цвет «бордо» -
закатный цвет земной печали.
О, как болезнен этот дар:
все знать, все ведать.
Не предвещать, но быть всегда
на грани бреда.
Детство свое Леська помнила хорошо. Лет с двух, а, может, и раньше. И родителями своими всегда считала бабушку с дедом. У Леськи, конечно, были и настоящие мама с папой, только видела она их редко, да и они дочкой своей особо не интересовались. Леська была первым ребенком у молодой пары и, если пытаться их оправдать, то будем думать, что пара эта для заботы о чаде своем была незрелой.
Голубая лазурь августовского неба проливалась на землю солнечными лучами, воздух пропитывался запахом высыхающей травы. На клумбах цвели ярко-желтые пушистые цветы - символ подступающей осени, подкрадывающейся совсем незаметно в разгар лета.
В парке было малолюдно. Наверное, виновата была погода: жарко, под деревьями на скамейках душновато. Если честно, не люблю парк в летние месяцы. Раньше приходила сюда почти каждый день весной и осенью, когда воздух прозрачен, небо над головой синее и не бывает слишком жарко. После долгих лет я вернулась в родную станицу и сразу пришла сюда. Просто сидела и вспоминала прошлые годы.
Было это давно, в пору моего студенчества. Училась я в одном престижном университете. У студентов был целый городок. Главный корпус был соединен с другими, в переходах располагались лекционные залы, а по периметру с трех сторон – общежития, из которых можно было попасть в любой корпус или в переход. Мы практически неделями не выходили на улицу, все было закольцовано, и на лекции кое-кто умудрялся и зимой приходить в тапочках.
Он шел по жизни, жизнь не выбирая
И избегая по дороге узких мест,
И думал он, ведет дорога к раю
Иль приведет, как минимум, окрест.
И пошел он вслед за суетой,
Человек обычный - просто грешник,
Весь непримечательный такой
И судьбой другим не интересен.
Ну вот! Опять после уроков оставили! Снова алгебра эта треклятая! Сколько можно уже?! Домой ей что ли не хочется, Алевтине нашей Вильямовне? Вон, ходит между рядами, жует что-то. Времени-то уже три часа дня. Она, небось, поела и не раз! Вон - дожевывает… А мы как на большой перемене, в двенадцать, по котлете с хлебом проглотили - и все! Горячим уже давно в школе не кормят: то ли сломалось у них там что-то, то ли не договорятся с кем-то никак.
Шестьдесят лет так быстро прошли,
И невестой меня вновь зовут.
Мужу я поклонюсь до земли
За терпенье, любовь и за труд.
Святые есть места у нас в станице,
Где можно всем погибшим поклониться!
На поле боя смертью храбрых павшим,
Но нет здесь места без вести пропавшим!
Война – безликое ты слово!
Война – ты страх снова и снова.
Война – ты ползучий гад.
Война – ты кромешный ад.
Всякий раз накануне Дня Победы мысленно возвращаюсь в детство, в то время, когда, разинув рот, ловили каждое слово из рассказов отца о войне, соседей, людей, воевавших с фашизмом.
Мы дети войны. Нет, мы не воевали, были совсем крошечными несмышленышами, когда отцы наши, другие родственники возвращались с войны.
Выветривает время имена,
Стирает даты, яркие когда-то.
Историей становится война,
Уходят в книги и ее солдаты…
Заалели знамена Победы,
Как весной в 45-м году.
Словно вышли на улицы деды
И шагают в Бессмертном полку.
По площади в мае пройдут ветераны
Давно отгремевшей, той страшной войны.
Земля залечила окопные раны,
Но помнят солдаты, где шли их бои.
Мама – комсомольская принцесса,
Юная студентка из Одессы.
Тот далекий сорок первый год –
Твоей жизни страшный поворот.
Они уходят тихо… друг за другом.
Уходят, молча покидая нас.
И нам без них, потомкам, будет туго…
Увы! Для каждого из них настал свой час!
Минуты радости, что дарим мы друг другу, -
Им цену узнаешь, лишь потеряв.
Гримасы скорби, горести, испуга
Сменяют безмятежность бытия.
Вновь пробудилась ото сна природа,
Все ярче свет и зеленей трава.
И пусть пока еще не балует погода,
Но все ж весна берет свои права.
Скажи-ка, друг, ну что там в Украине?
Как там Европа, как Евросоюз?
После предательства своих - удара в спину,
Разрыва родственных и всех «союзных» уз?
Поля спозаранку в поле
Полина любит шоколадки
И от печенек без ума
И под подушкою украдкой
Солнца луч в окно стучится.
Неужель весна пришла?
Ожила моя станица,
Но еще не расцвела.
Распустилась сирень под окном,
Разложила гроздья душистые
На подносах ветвей вечерком,
Словно сладости - вату пушистую.
Ну отчего ребенок плачет? Отчего же?
Болеет? Голоден? Ребенок хочет спать?
Сказать словами он еще не может,
Но рядом - понимающая мать.
Может, было вам не слышно:
Невелик он и немал,
Какбычтобчегоневышло -
Городок такой стоял.
К чему стремлюсь, что чувствую, не вижу,
Хочу понять непознанное рядом,
Конец пути земного я предвижу,
Окинув бесконечность выси взглядом.
Женщинам дарит эти строчки поэт крыловского творческого объединения «Элегия» Сергей Патока.
Туман окутал берега,
Накрыл белесым покрывалом
Поля, мосты, кусты, дома -
Все словно кануло в нирвану
