Нам завещана память в наследство,
И ее не предать, не забыть.
Уходили мальчишки в безызвестность,
Первый раз не успев полюбить.

Играют зарницы, танцуют зарницы.
Ужель перемены грядут?
По улицам нашей родимой станицы
Толпой ветераны идут.

Он умирал… И крест могильный
Уж посреди двора стоял.
Он умирал и сердцем чуял,
Что жизни наступал финал.

Нас память снова возвращает в те года, 
Где молодость отцов, дедов прошла.
Война лишила их комфорта и мечты,
Им планы строить приходилось по пути.

Живу, пока помнят, живу, пока ждут,
С улыбкой раскрыв сердце настежь.
Живу, пока верю, что не предадут,
Не бросят в несчастье однажды.

Давно отгремели раскаты боев, 
И раны свои залечила земля.
Но это ведь прошлое - твое и мое,
И его забывать никак нам нельзя.

Полыхают, как зарево, маки
В милой сердцу кубанской степи.
Маки, маки, как яркие знаки
Светлой, чистой и верной любви.

Победа! Победа! И радость, и слезы,
И так непривычна была тишина…
Но вот прогремели весенние грозы,
А нам все казалось – грохочет война.

И снова победа! Ей семьдесят пять!
Мы рады событие это встречать!
Салюты взлетят над Россией,
Нет праздника в мире красивей!

Посвящается члену Союза художников России В.В. Лазебному.

Вот говорят, что ничего особенного, привлекательного в наших степях нет. В горах, на море – это да! Абрау-Дюрсо, Крым, Домбай – не пейзажи, а живые картины.

Владимир ушел из дома перед самым Новым годом. В тот день Валентина улизнула с работы на часок раньше: нужно было забежать к знакомым, где ей оставили несколько килограммов свежей свининки.

Никитка любит получать подарки. Даже маленький подарочек его радует и вызывает массу эмоций. Тем более в Новый год, когда под елкой 1 января он находит много свертков. И когда у малыша спрашивают, какой праздник ему больше всего нравится, непременно отвечает: «Новый год!». Только вот никак Никита не поймет, как это Дед Мороз умудряется пробраться в их дом в новогоднюю ночь и бесшумно положить подарки. Мальчик никогда не видел Деда Мороза. «Сквозь стены он что ли проходит или в форточку, ведь дом ночью закрыт на ключ», - рассуждает Никитка и дает маме слово, что уж в этот Новый год он глаз не сомкнет и обязательно увидит Деда Мороза.

На лоне серых зимних дней -
Морозец. Иней серебрится,
А снега нет, и не приснится,
Чтоб стало на душе нежней.

Зима, доселе безмятежная,
Явилась, видно, не шутя:
Играет ветер пылью снежною,
И хлопья пышные летят.

Набирает скорость 21-й век,
Новый год шагает звонко.
Засмеялся малый человек-
Укололся елочной иголкой.

В нашем южном краю и зима не зима,
И не будут сугробы сторожить дома.
Дождь унылый и мрачный почти каждый день,
В сером небе не солнце, а лишь его тень.

Шуршат листы календаря
И, словно бы сквозь чащу леса,
Иду я, где лежат под прессом 
Воспоминания декабря.

Зимний вечер, синие сугробы,
Замела дороги синяя метель.
Люди, позабудьте ненависть и злобу,
Ведь уже сверкает праздничная ель.

Тихо падает снежок.
Тихо падает снежок,
Ели, сосны укрывая.
Где же саночки, дружок?

С утра с экранов не смолкают разговоры - 
Какой-то снова надвигается циклон.
Сидит, нахохлившись, ворона на заборе,
Насквозь промокли ее перья под дождем.

На земле торжественно и тихо, 
Снегопад, заснежены сады.
На снегу нетронутом, как титры,
Оставляю первые следы...

В плотном графике своем, выбрав чуточку,
Забежала к нам зима на минуточку.
Вроде дама и в годах, а проказница.
Перепутать снег и дождь - первоклассница.

В кружении планеты виден смысл: 
Вращения меняют время года. 
И мы летим на ней куда-то ввысь, 
К вершинам непременного «Ухода».

Декабрь безрадостный и серый.
Уныло мокнет за окном.
Мурлычет кот, и пес мой верный
Тревожится ленивым сном. 

Воспаление легких -
Обычная штука:
Тридцать девять и пять -
Для детей - пустяки!

Игорь специально взял билеты на Москву с пересадкой в этом городе. Он хотел сжечь все мосты, даже приятные воспоминания, чтобы на новой работе в столице строить свою жизнь с чистого листа. И почему таксист повез его по этой дороге? Вот ресторан, где он познакомился с Аней на свадьбе своей двоюродной сестры, а вот парк, в котором они гуляли до утра… Калейдоскопом в памяти промелькнули картинки из тех счастливых и грустных суток, за которые он встретил и потерял свою любовь…

Галина очень торопилась. Ей хотелось уйти, пока не вернулась с лекций Зиночка, пока в коридоре общежития было пусто. Она надела коротенькую шубку, серую пуховую шапочку. Пошла – и вернулась: второпях забыла носовой платок. «Не к добру», - шевельнулась где-то в глубине души вера в приметы. «Неужели не придет?» - стучало в висках. Увидела мужскую фигуру на одной из аллей, угадала – он!

Мы с Аней дружили с детства, жили по-соседству, она была на два года меня старше. А с Вадиком они с первого класса учились вместе. Я невольно наблюдала за развитием их отношений. Мы втроем ходили в школу (Вадик жил выше по улице) и обратно, очень по-доброму, как это бывает у детей, дружили. В шестом классе Вадик стал отставать по-русскому языку, Аня по-соседски ему помогала.

Труд учителя - та же загадка,
Та же песня и та же мечта.
Кто-то скажет - поэзия, сказка,
Ну, а кто-то  - одна суета…

Покаяние – это жертва… Добровольное наказание. И чем тяжелее грех, тем больше причиняем мы себе страдание. Для одних покаяние – это смерть, для других – отказ от счастья.
Лена росла без отца. Мама Лены, Евгения Львовна, никогда не заводила разговор о том, кто ее папа. Она была верующей, ходила в церковь, но всегда говорила, что свои грехи ей никогда не замолить.

С Дианой мы дружили со школьной скамьи. Хорошая девчонка, были с ней не разлей вода. Мы и в институтах учились в одном городе, иногда по выходным гуляли вместе, на танцы ходили. Сразу после учебы Диана вышла замуж и уехала в Эстонию жить к родителям мужа. Мы еще какое-то время переписывались. Она рассказывала, что у нее не все хорошо. Его родители были очень не довольны русской невесткой. Парень сам оказался страшно ревнивым…

Жизнь с возрастом незаметно переходит на другую скорость, и время начинает лететь все быстрее. И важно правильно распорядиться этими минутами, чтоб потом не пришлось жалеть.

Сергей Иванович, кажется, впервые в жизни заболел. Его всего крутило, ломало. Понесло же его в холодной воде отцеплять рыболовный крючок от коряги. Он попытался подняться с кровати и потерял сознание. Очнулся от того, что ему сунули под нос ватку с нашатырем. У кровати стояли его друг Иван и соседка Валентина.

На кладбище было многолюдно и торжественно. Станица, чинно приодевшись, пришла сюда в день поминовения усопших. Вели за собой детей, внучат. Выкладывали, едва отдышавшись, на столики, а то и прямо на могилки, поминальную снедь. Велись беспечальные разговоры: исконная земная истина – «все там будем» - не заставляла страдать, все было так, как и должно быть...

Было больно. И не понятно, то ли это сердце, то ли душа. «А есть ли она, душа?» - сама себя спросила Наталья...

Она всегда думала прежде всего о себе. А пошло все, наверно, с родителей. Поздний ребенок. Они ее баловали с раннего детства. Люди обеспеченные – все было для нее одной. И взамен, как и большинство родителей, никогда ничего не просили. Она привыкла только потреблять. И все самое лучшее.

Садясь в рейсовый автобус на Ростов, я хотела было подремать, но сидевшая рядом пожилая женщина так протяжно и тяжело вздохнула, что мои мысли помимо  воли обратились к ней. Видимо, поездка эта была ей не в радость. Когда ее тяжелый вздох повторился, я не выдержала и спросила: «Вам плохо? Может, водички дать?» «Ничего не надо, - ответила она, - мысли тяжелые одолели, вот и вздыхаю. У сестры беда, вот еду ее проведать на Украину...

Утро выходного дня. Мягкий свет касается крыш, заплывает в окна еще дремлющих домов, рассеивается по подъездным дорожкам. Тихо. Время замерло. Вдруг луч солнца освещает стоящее во дворе раскидистое плодовое дерево. Свет, подобно карамели, плавно растекается по ветвям, листьям, плодам…

Бывают в жизни такие моменты, когда хочется резко все изменить и попробовать себя в новом качестве. И, может быть, не надо сдерживать порывы, идущие от сердца.

Однажды Наталья Александровна взбунтовалась.

Василий проснулся от раскатов грома. За окном бушевала непогода, вспышки молний озаряли двор. Было видно, как порывы ветра гнули до самой земли деревья, ломали ветки. «Вот и ладно, успели мамашу похоронить, - пробормотал он. – Вот и остался я один. Как жить-то дальше?» Он прилег на кровать, прикрыл глаза. Память вернула его в прошлое, картинки детства всплыли перед глазами...

С утра в соседнем дворе раздался крик бабы Гали:

- Лешка! Ты куда уже умылся?! А ну иди сюды, подлая твоя душа! Ишь, чего удумал, старый черт! Иди сюды, говорю!

Хочешь, буду я твоею
путеводною звездой?
Хочешь, в тундру я поеду?
Хочешь, в лес возьми с собой...