Представители общественных организаций станицы Октябрьской вместе с главой администрации поселения Алексеем Кузема посетили на дому тружеников тыла и по поручению главы Крыловского района Виталия Демирова вручили юбилейные медали «75 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Об одном из тружеников тыла рассказал младший научный сотрудник музея имени Ю. Кондратюка Н.И. Майстровский.
Шел сороковой год…
Родился Владимир Евлампиевич Черныш 29 декабря 1930 года в селе Перепетички Сумской области. Это были благодатные земли Украины. Его отца, сержанта запаса Черныш Евлампия Марковича, ежегодно во время горячей страды, когда можно было заработать, призывали на службу для подготовки резервистов Советской армии. И вот на семейном совете решили завербоваться на работу в Сибирь, где хорошие заработки. К этому времени Володя окончил два класса в местной школе. В 1939 году семья переехала на Алтай и поселилась в селе Кротовка. Кругом – голые степи, местами – озера с соленой водой. Семье выделили комнату в доме барачного типа. В одной из комнат помещалось правление колхоза «Большевистская весна». В их комнате, пять на четыре метра, в углу – печь, столик и лавка. Здесь же сундук (приданое матери). Были еще полати, на которых покотом спала вся семья: отец Евлампий Маркович, мать Елизавета Николаевна, родившийся в этом году сынишка Ваня, четырехлетняя Дуня, двухлетний Витя и девятилетний Володя. Отец и мать стали работать в колхозе. Володя пошел в третий класс. Шел сороковой предвоенный год. Отца призвали в армию, и семья его больше не видела. Только в сентябре 1944 года мать получила извещение, что отец пропал без вести.
Отцовский костюм спас семью от голода
Володе в 1941 году исполнилось 11 лет, он не понимал, что означает это страшное слово – «война». В первый год забрали всех военнообязанных мужчин, затем тягловую силу: трактора, автомашины и лошадей. На полях и фермах от зари до зари работали женщины, старики и подростки. Большая часть зерна вывозилась для военных поставок. На трудодень начисляли и выдавали второсортное зерно после подработки на семена. Того зерна, что получала мать, не хватало. Спасали денежные переводы от отца.
Суровой была зима 1943 года: голодно, теплой одежды на всех не хватало. Местные выживали за счет подсобного хозяйства. В их семье его не было. Семья бедствовала. Все ценные вещи обменяли на картошку и хлеб. Остался только отцовский костюм. Три дня в их доме нечего было есть. На улице трещал мороз, завывала вьюга, в степи выли голодные волки. И в такую погоду плохо одетая женщина, чтобы спасти от голода своих детей, взяла отцовский костюм и пошла в соседний поселок. Двое суток ее ждали дети. Она вернулась, принесла несколько килограммов картошки, гороха, пшеницы и фасоли. Володя на самодельной мельничке намолол пшеничной крупы, и мать приготовила им горячей «затирухи». Дети с удовольствием ее умяли.
Через два дня к ним пришел бригадир с фермы и предложил Володе пойти работать помощником чабана. Подросток был маленького роста, физически слабым, но сразу же согласился. Володе, как и другим работникам, разрешалось брать домой мясо травмированных животных. Так в семье появился работник и помощник матери, чтобы поднимать на ноги меньших братьев и сестру.
Вскоре Елизавета Николаевна устроилась истопником овощных складов, которые от 40-градусных морозов промерзали. Запасы этих складов (картошка и капуста) были единственным питанием людей, работающих в колхозе. Ей разрешали после работы брать домой несколько запеченных картофелин и горсть зерновых отходов. Так и пережили зиму военного 1943 года.
Работали на быках, отдыхали рядом с ними
Пришло тепло, и овец стали выгонять на пастбище, отделив дойных овцематок. В загон приходили женщины и доили их. Володя мог свободно пить овечье молоко. Весной его отправили на помощь в полеводческую бригаду, где была в основном молодежь. Уставали так, что было не до баловства.
Как-то послали Володю вместе с таким же подростком на пахоту. Запрягли они быка Ваську в однокорпусный плуг и стали пахать. День стоял жаркий. Ребята, видя, как устает бык, давали ему отдыхать в середине загонки. Сами садились рядом в его тени. И вот на очередном отдыхе Володя, балуясь, кольнул веткой в бок животному. Васька так мотнул головой, что паренек не помнил, как отлетел в сторону. Бык рванул с места и побежал в бригаду, на пути сметая бочки с водой. После этого случая их уже не посылали пахать на быках.
Рано утром Володя бежал в бригаду на конюшню, звал закрепленных за ним лошадей. Как сейчас помнит их клички: Саврасый, Гнедой и Галка. Подцеплял плуг и начинал пахать. Приходилось ему быть и ездовым. За ним закрепляли пару лошадей и бричку, на которой был установлен ящик с зерном. К нему садились четверо дедов (так называли пришедших с фронта после ранения пожилых мужчин) или женщин и ехали в поле. На месте сеяльщики набирали в мешки зерно, выстраивались у края поля на определенном расстоянии друг от друга и начинали его разбрасывать. Володя ехал за ними следом. Когда зерно кончалось, они подходили к ящику и вновь наполняли мешок. И так целый световой день. Сеяли и тракторами круглосуточно. Днем колею сеялки было видно, а ночью впереди агрегата шла женщина с белым лоскутом ткани на спине, который в темноте служил ориентиром. Особенно хорошо это получалось у его матери. Подходя к краю загонки, она обессиленно опускалась на землю и отдыхала, пока засыпали зерно в сеялку, заливали воду в радиатор трактора. И так не менее пяти раз за ночь. Утром Елизавета Николаевна уходила в бригаду и вместе со сменщиками завтракала. Затем шла домой, где ее ожидали голодные дети. Иногда ей удавалось принести им в горшке бригадной похлебки, которую давали сердобольные повара.
Суслики были деликатесом
Полуголодная жизнь заставляла Володю изыскивать дополнительные способы добычи пропитания. Он обратил внимание на большие стаи куропаток, которые на обочине дороги собирали прошлогодние семена. Вдоль дороги тянулась воздушная телефонная связь. Куропатки, перелетая дорогу, ударялись о провод и падали на землю. Пока они приходили в себя, Володя собирал птиц в сумку. Дома мать готовила еду. Приходилось Володе подвозить зерно севщикам и на лошадях, которых пригоняли во время войны из Монголии. Их так и называли – «монголами». Они были низкорослые, выносливые, не боялись холодов и сами добывали корм из-под снега. Но они были сильно истощены, ими было сложно управлять. Однажды Володя, вскакивая на передок, не рассчитал силы и попал под колеса брички. Ему переехали левую ногу и повредили левое плечо. В то время единственным лекарством все считали керосин. Кое-как доехав до бригады, он сразу же пошел к навесу, где ремонтировался трактор, и опустил поврежденную ногу в ванну с керосином, где трактористы мыли запчасти. Нога стала нестерпимо болеть и распухать. Его на двуколке отвезли в районную больницу, где он пролежал две недели.
Невдалеке от их села пролегала железная дорога и лесополоса, где был первый обильный травостой, который заготавливали для молочного стада. В этом месте было много оводов и слепней. Отбиваясь от надоедливых насекомых, лошади запутывались в упряжи. Рядом со станом находилась железнодорожная казарма, где они по субботам все мылись в добротной бане. Здесь же после работы набирали в бочку воду и ехали на пустырь, где водой выгоняли из нор жирных сусликов. Повар вечером жарил мясо. К ужину приезжал председатель колхоза и привозил булку хлеба. Как сейчас помнит Владимир Евлампиевич вкус ни с чем не сравнимого жареного мяса. После обильного ужина традиционно пили чай и вели неспешные разговоры.
Цунами застигло людей врасплох…
Зимой Володя ходил на курсы трактористов в Кулундинскую МТС. Весной 1947 года стал работать на тракторе. Пришло время призыва в армию. Его и односельчанина Николая Покотило провожали всем селом. В Новосибирске формировался состав из призывников Новосибирской области и Алтайского края. Прибыл эшелон в назначенную точку – во Владивосток. Новобранцев разместили в лесу, в большом палаточном военном городке, в котором было порядка восьми тысяч человек. Однажды утром после завтрака их построили и повели через лес к пристани порта Золой Рог. Огромный пароход «Кулу» вместил пятитысячную армию призывников. И повезли их, как им сказали, на Курильские острова. Шли пятеро суток. Конечная точка – возле острова Парамушир.
Военная часть располагалась на сопке, где молодежь сразу окружили старослужащие, которые прошли войну и ждали демобилизации. Запомнился Владимиру Евлампиевичу обед, которым сразу накормили в солдатской столовой: настоящий борщ с куриным паштетом, лапша с паштетом, кусок жареной рыбы, кружка компота и 400 граммов хлеба. Началом службы был ускоренный курс молодого бойца. Старослужащие беспощадно гоняли их. После принятия присяги рядовой Черныш попал на службу в связь, а потом – в автошколу. После месяца учебы в числе лучших Владимира направили во взвод автомехаников. После окончания учебы он был оставлен инструктором в автошколе, а затем направлен в часть, где он обучал 27 солдат.
В канун ноябрьских праздников случилось наводнение, вызванное цунами. Владимир Евлампиевич был свидетелем этого страшного события. С сопки, где располагалась их часть, были хорошо видны толпы полуодетых людей, бежавших наверх, плавающие крыши домов, на которых кричали и размахивали руками несчастные, а весь пролив покрыт бочками и вещами. Водой буквально смыло в океан большой рыбзавод, военные продовольственные склады для армии – тысячи тонн муки, крупы, сахара. Удалось собрать уцелевшие оцинкованные ящики с табачными изделиями, печеньем, часами, деревянные бочки, наполненные колбасой и залитые жиром, железные бочки со спиртом, бензином и маслами. Все это складировалось в безопасном месте. В городке вырыли большую яму и свозили туда уже начинавшие разлагаться тела погибших…
Оставшийся год сержант Владимир Черныш дослуживал на Южном Сахалине. В июне 1953 года демобилизовался.
В станице Октябрьской
Вернувшись в свой поселок Кротовка, Владимир работал в колхозе водителем на автомобиле ЗИС-5. Вскоре встретил девушку Марию из большой немецкой семьи. Родители девушки были против их дружбы. А его мать мечтала видеть Марию своей невесткой. В конце концов Владимир привел молодую жену домой. Им отгородили занавеской в комнате угол. А вскоре они достроили свой дом. В одной половине жила Елизавета Николаевна с меньшими сыновьями, во второй – они с Марией.
В одной из своих поездок Владимир узнал, что в 150 километрах организуется совхоз «Целинный». Не раздумывая долго, они переехали туда. Владимира определили на работу механиком по эксплуатации в автогараж, где было 89 автомобилей. Вскоре он обзавелся новыми друзьями. И начал строительство своего дома. Ему понравилось место на улице Целинников, на самой окраине поселка. Сначала построили небольшую кухню, которую жена сама обмазала глиной внутри и снаружи. К зиме выкопал погреб. К этому времени у них родился старший сын Виктор. За лето с помощью родственников и друзей поставил дом, покрыв его шифером, а жена обмазала глиной стены внутри. Вскоре родился и меньший сын Алексей. На новом месте семья завела хозяйство.
Большое внимание дирекция совхоза уделяла обустройству поселка: построены прекрасный Дом культуры, больница и современная школа, цех по производству колбасы, в магазине было мясо по два рубля, колбаса по три рубля за килограмм. По утрам завозилось свежее молоко и сметана. Дешевым было питание в столовой. В обязательном порядке после окончания посевной и уборочной страды устраивались праздники с выездом в лесной бор, где выступали самодеятельные артисты, играл духовой оркестр, поощряли передовиков. Автолавки привозили различный товар. Все было хорошо. Но заболела жена Мария Александровна, врачи рекомендовали сменить климат. Так семья оказалась на Кубани, где в станице Октябрьской проживали их знакомые – семья Романа Баух. Здесь им понравилось, и они остались жить, приобретя дом на тихой улице. Последние десять лет перед уходом на пенсию Владимир Евлампиевич работал сменным мастером на Крыловском элеваторе.
В завершение нашей беседы Владимир Евлампиевич сказал: «Всю свою жизнь я старался не уронить чести труженика, какие бы невзгоды мне ни преподносила судьба».
Подготовила О. Леонова.
