Можно сегодня много рассуждать об одиночестве среди близких людей: вроде бы с тобой рядом муж, дети или внуки, но ты чувствуешь себя, как в пустыне. Об этом любят поговорить в современном обществе. Но чтобы увидеть реальное одиночество, нужно съездить в геронтологию и заглянуть в глаза ее жильцам…
Это отделение было создано в Кугоейской участковой больнице в начале 2000-х годов, когда главврачом был Юрий Викторович Токмак. Сегодня в геронтологии живут 14 человек. Здесь чистенько, еще не потерял своей свежести ремонт. В узеньких палатах – по четыре человека. Казенные кровать и тумбочка – это место стало последним пристанищем на склоне лет для каждого из них. Почему?
Попрекали куском хлеба
Мне удалось побеседовать с двумя женщинами, но ответ на этот вопрос они не знают.
Вера Васильевна (фамилию она просила не указывать) родилась в городе Гуково Ростовской области. Отец Василий Васильевич был военным разведчиком, воевал в Великую Отечественную, закончил ее в Венгрии, в госпитале. Получил тяжелое ранение во время разведки. Мать Анна Тихоновна была санитаркой во Львовском госпитале: ухаживала за ранеными. В семье у них было восемь детей: шесть мальчиков и две девочки. Старший брат родился за шесть дней до войны в 1941 году. Василий Васильевич был тогда шахтером-стахановцем и его на войну сразу не пускали, бронь дали. А он все равно настоял на своем и добровольцем ушел на фронт. Остальные дети родились в его семье уже после войны. У каждого сложилась своя судьба. Отец рано умер, в 1957 году. Мать поднимала их одна.
– А ваши братья и сестра еще живы? – спрашиваю.
– В 2000-м году, когда я делала запрос, оставались: один брат Валентин в Нижневартовске, другой – Владимир – в Гуково и я. Остальных уже нет.
После школы Вера Васильевна закончила училище, получила специальность – продавец широкого профиля. «Но работать пришлось где придется», – призналась она. После окончания учебы уехала в Нижневартовск, там уже жили два ее брата. Работала завскладом, потом инженером снабжения. Вышла замуж, родила дочь в 1981 году. Девочка была болезненной, ей занесли инфекцию в роддоме, мама год ее лечила по разным больницам. Чуть позже семья уехала на родину мужа – в Луганскую область в город Привольный. Жили у его родителей. Свекровь невзлюбила невестку, называла ее «москалька», вечно была ею недовольна. Муж стал гулять, бить жену… Так продолжалось до 1993 года, пока хватало терпения. Потом Вера вместе с дочерью сбежала к своей матери.
…Сейчас жалеет: «Может, где-то была и моя ошибка, я никого не обвиняю. Чересчур гордая была, не могла простить его измены, побои».
А в России тогда тоже было несладко. 90-е годы, закрывались заводы и фабрики, рушились колхозы, работать было негде. Матери дочь с ребенком тоже, видимо, были обузой, не очень нужны. От хорошей жизни к корейцам на уборку лука, куда Вера Васильевна поехала на заработки, не устраиваются. Женщина обмолвилась, что дочь учебу не закончила – не на что было ее учить. Жили они в нашем районе. Потом Вера Васильевна познакомилась с фермером, который забрал ее с дочерью к себе на хозяйство. Она коров доила, хозяйство кормила, в огороде трудилась и на поле. В общем, была подсобным рабочим.
Развод родителей, скитания с матерью по чужим углам, общение с такими же людьми, оказавшимися на дне жизни, ни к чему хорошему не привели. Нормального воспитания ее ребенок не получил, отсюда и итог – дочь родила сына, но из-за злоупотребления алкоголем родительских прав ее лишили. Мальчик вырос в приемной семье. Его мать сейчас живет с разведенным мужчиной. Оба пьянствуют. У Веры Васильевны они отбирали пенсию, так называемый зять поднимал на нее руку. Однажды набрали в долг самогонки, а расплачиваться было нечем. Вера Васильевна жила у знакомой, они ее там нашли. Она с ними идти отказалась, они стали выталкивать ее на улицу, зять толкнул ее так, что Вера Васильевна упала на кирпичи. Сильно ушиблась. Несмотря на боль и мольбы, они заставили ее снять пенсию с карточки, чтобы отдать долги, не пустили в больницу. Она лежала у них. Женщину попрекали за еду, за то, что за ней приходится ухаживать…
У Веры Васильевны сердце не выдержало, на этот раз она обратилась в больницу. Зять велел ей больше к ним не возвращаться (дом, в котором они жили, был его). Женщины в больнице посоветовали ей обратиться в соцзащиту, чтобы попасть в геронтологию.
Вера Васильевна своей жизнью в геронтологии сейчас очень довольна, за кров и заботу, за то, что ее никто не бьет и куском хлеба не попрекает. Хвалила главврача Алексея Евгеньевича Кушнира, медсестер, санитарок, поваров – весь персонал за доброту и хороший уход.
Как-то к ней приехала дочь. Думаете, соскучилась, раскаялась? Отнюдь. Требовала, чтоб мать на нее пенсию свою переписала…
Жила в семье, сейчас – в геронтологии
Соседка Вера Васильевны (их кровати напротив) вначале охотно соглашалась побеседовать со мной. Но во время рассказа Веры Васильевны она совсем сникла, в глазах стояли слезы. Мне с трудом удалось разговорить женщину. Она родом из Тихорецка, 27 лет там прожила, потом замуж вышла. Муж забрал ее к себе в район. У них было свое жилье. В семье родились двое детей – дочь и сын. Дочь сейчас с мужем живет под Краснодаром, сын с женой – в станице.
Пока был жив муж, все приезжали в гости, потому что, как обычно, родители могли денег «подкинуть», продуктов – чем были богаты, тем и детям помогали. А потом умер глава семейства, и встал вопрос – кому ухаживать за больной матерью. Дочь не взяла к себе, потому что зять был против. Женщина жила какое-то время в многодетной семье у сына. А у него жена не православного вероисповедания. Пыталась женщину склонить на свою сторону, все брошюрки ей носила читать. А свекровь уперлась на своем: я православная, зачем мне все это? Результат – геронтология.
«Вы только ни фамилию, ни имя мои не пишите, – просила женщина. – Они сейчас иногда ко мне приезжают. А если обидятся (кто на кого еще должен обижаться!?), то совсем проведывать перестанут». На вопрос «Нравится ли ей здесь?» с горечью в глазах отрицательно покачала головой: «Я жила в семье среди внуков, понимаете, а теперь здесь…»
Мне вдруг стало не хватать воздуха, попрощалась и ушла, было больно и невыносимо горько.
Последняя моя собеседница вроде сделала все, что должно. Дети выросли в нормальной семье, им дали все, что положено. А они взамен: на тебе, мама, казенные тумбочку и кровать…
О. Подобная.