Надежда Аркадьевна Николаенко… Ее знают многие в нашем районе. И это совсем неудивительно.
Она родилась на Урале. Отец – участковый, мама – повар. Когда врачи посоветовали матери поменять климат, им пришлось переехать. Собирались на Украину, но остановились на Крыловской. После окончания школы Надежда решила поступать в медучилище, но на Кубани это сделать было трудно. Тогда на одно место было до 13 человек. Уехала на Урал – там на одно место желающих поступить было в два раза меньше. В училище нужно было сдать два экзамена, которые сдавать не хотела – очень тянуло домой, к маме. Сочинение писала на тему «Герой нашего времени». Накануне в газете прочитала большую статью о конфликте с китайцами на Даманском полуострове. История запала в душу, писалось легко, за что получила четверку. Осталась только химия, которую сдала на пятерку. На этом экзамене повезло: попалась задачка, которую еще в школе постоянно задавала старенькая учительница. Так она стала студенткой медучилища, акушерского отделения.
Во время учебы скучала по дому, экзамены и зачеты старалась сдавать досрочно, чтобы продлить себе каникулы и больше побыть дома.
Время пролетело быстро. Вот уже диплом в кармане, а поезд «Москва-Баку» мчит ее в сторону дома. Именно в этом поезде, в плацкартном вагоне, она приняла свои первые роды. До этого их уже было 14, во время госпрактики, но эти остались в памяти на всю жизнь – она была одна, некому было подсказать, поддержать.
Вместе с ней ехала молодая женщина. Она была на довольно большом сроке беременности. «Сейчас, – говорит Надежда Аркадьевна, – проработав 40 лет, видя столько патологий, я бы залезла на третью полку (вместо чемодана) и никому не призналась, что могу принять роды. Но, видимо, не зря говорят, меньше знаешь – увереннее себя чувствуешь. Да еще диплом в кармане чуть ли не жжет…»
Она сидела рядом, когда у женщины начались схватки, видела, какая паника началась у проводника. Он искал врача, медсестру, но во всем поезде их не оказалось. У вчерашней студентки училища с собой оказались ампулы с йодом и нашатырным спиртом, стерильный бинт и маникюрные ножницы. Когда она увидела, что ситуация приближается к критической, попросила проводника убрать людей, принести два комплекта постельного белья и водки. Пассажиры сложились, а проводник побежал в вагон-ресторан. Вместо водки мужчина (он был кавказцем) принес коньяк. А на ее вопрос, где водка, ответил: «Я думал, если дороже – лучше будет». Роды были стремительными, но все закончилось хорошо, девочка и мама были в порядке, а на станции уже ждала машина скорой помощи.
В районе ее трудовая жизнь началась в станице Октябрьской, в микрорайоне Михайловка. Работала на участке. После приема садилась в линейку и ехала на вызовы. В Октябрьской ее помнят и всегда здороваются. Но в душе она все-таки хотела работать в роддоме, хотела «рожать». Не проработав и года на участке, она приходит в Крыловский роддом. Сначала детской медсестрой, а потом акушеркой в смену.
Надежда Аркадьевна вспоминает, как много было рожениц: «Ехали в Крыловский роддом отовсюду: из Ростова, соседних районов, Севера, Камчатки. Родов было много. Во время них было всякое. Своих рожениц мы знали хорошо: кто ждет одного малыша, кто – двойню. Как-то в роддоме не было света (на улице ветер, дождь), а женщин все везут и везут. Во время родов подсвечивали лампой. Привезли женщину из другого района. Одного ребенка приняли, а у нее еще схватки – приняли второго. Посмотрели, а там еще один… Кто-то закричал: «Тушите лампы, они на свет лезут!» И смех, и грех… В ту ночь было семь родов». Она помнит, как после родов переводила женщину, а она неожиданно упала и «позеленела». Непонятно, откуда тогда взялись силы (а весила роженица около 120 кг), но Надежда подхватила ее и затащила на стол… Потом ее втроем еле-еле перенесли на носилках…
В 1975 году Надежда вышла замуж. С тех пор они с мужем Николаем Михайловичем вместе. Вырастили и воспитали двух дочерей, растут четверо внуков.
Было время, когда она уходила из роддома, но все равно вернулась. Видимо, так должно было быть в ее жизни. Где-то, вне роддома, работа не получалась, все не то, не ее.
О. Кайдаш.