Десять лет тому назад мы писали о том, как в Великую Отечественную войну выжила новорожденная девочка, несмотря на чудовищные испытания, выпавшие на долю ее и ее матери. Эта история не обросла новыми подробностями, ведь произошедшее навсегда осталось неизменным в памяти С.Е. Реваненко по рассказам мамы и в документах, подтверждающих события 70-летней давности. Украина, Россия, война, немцы, бандеровцы – слишком многое из этого сегодня на слуху, хотя и в другом свете. Вспомнить все и не дать забыть нам с вами – наверное, главное, чего хотелось бы нашей героине…
Севастопольское начало конца
«Севастопольцам очень не повезло в войну: их сдали почти без боя, во многом «благодаря» местным, занявшим сторону оккупанта. Бандеровцы – ничто по сравнению с этими предателями: они повырезали всех в селах и окрестностях Джанкоя, Булуков, Биюк-Онлара, Инкермана, Бахчисарая и других населенных пунктов. Мы с мамой и папой остались «под немцами», поэтому выжили. Когда немцы зашли в Севастополь, в городе осталось много жителей и красноармейцев. Мама в этот день вышла на берег и увидела гору тел погибших солдат высотой в человеческий рост и длиной около двух километров: военные ожидали эвакуации, а встретили фашистов», – рассказывает С.Е. Реваненко.
Все разрушено, ни одного целого здания, старые простынки, украденные у немцев, чтобы пеленать детей, отсутствие одежды у малышей… Совсем немного не дождалась освобождения девочка Света, родившаяся 18 апреля 1944 года. Ей было всего пять дней, когда немцы пришли в их дом: они набирали к себе на корабль пленных женщин с детьми, чтобы обезопасить свой побег из Крыма в Германию через Румынию. Фашисты думали, что русские авиаторы не станут бомбить судна с красным крестом, но они ошибались… 35-летняя Степанида Ивановна (мать Светланы Евдокимовны) привязала ребенка на спину и вместе с остальными шла к кораблю. Одно судно уже отплывало, а на второе погрузка пленных еще не закончилась: на борту стояло около 500 женщин и детей в возрасте до 12-14 лет, все немцы были внизу, на берегу. «Чего вы ждете, пацаны, а ну, прыгайте за борт, под доски – и сидите!» – крикнула Степанида мальчуганам. И, несмотря на жутко холодную воду, несколько детей прыгнуло в воду. Остались ли они в живых, неизвестно, но ясно только то, что шансов у них было больше, чем у тех, кто отплыл с фашистами…
«Побитое оспой лицо…»
Судно прошло всего пару километров, когда налетели самолеты. Они летели так низко, что мама Светланы даже увидела побитое оспой лицо летчика, так что навсегда запомнила его глаза – глаза человека, скинувшего бомбу на их корабль и обстрелявшего немецкое судно с красным крестом. Впереди идущий корабль уже шел ко дну. Степанида Ивановна, сама по профессии прачка, не раз бывавшая на морских судах и, к тому же, жена мичмана, не растерялась, нашла спасательный пояс и прыгнула в ледяную воду. Страшный гул, рев самолетов, крики тонущих людей – в этой агонии не было слышно, кричит ли маленькая Света, дышит ли она или уже захлебнулась. Еще в начале войны Степанида потеряла дочерей трех и шести лет: спрятала их в окопе, а туда попал снаряд. Обессиленная мать не могла сдаться и поверить в то, что и третий ее ребенок возможно уже мертв. Когда все стихло, решила утопиться вместе с малышкой, но не смогла снять пояс. Потом она услышала звуки приближающегося катера: то были румыны, искавшие спасшихся немцев. Последних оказалось человек пять, вместе с ними вытащили и Степаниду, увидев за ее спиной сверток, в котором, как они думали, могли находиться драгоценности. Для советской женщины так оно и было, а вот для моряков вражеского суденышка безжизненный голый ребенок представлял собой только лишь повод для насмешек и ненужный балласт: схватив девочку за ногу, малышку бросили в море. Мать кинулась было за ней, но ее задержали. Тут один пожилой немец приструнил матросов и сам выловил сачком бьющегося о борт ребенка, отдал пленнице. Обезумевшая, Степанида прижала к себе дочь, тихую и не подававшую никаких признаков жизни. Старик дал женщине портянки, велел замотать ребенка и, после того как все высадятся на берег, похоронить. Но через полчаса девочка очнулась…
«Внимая ужасам войны….»
Попав в немецкий лагерь, Степанида Ивановна ни за что не хотела отдавать Светлану работавшим на фашистов русским. И все-таки силой девочку забрали. Вскоре пришла немка, у которой была фабрика по изготовлению игрушек, узнала у Степаниды, что она кормящая мать, и забрала ее вместе с дочерью себе, чтобы пленница могла кормить и других детей. Через полгода молока не стало, тогда Светлану отдали в детдом, где она получила немецкую фамилию. Степаниду отправили на завод по изготовлению снарядов, там женщина возила стружку. Питались же очистками от картошки, которые немцы выбрасывали в канализацию. Фашисты за то, что некоторые пленные работники делали брак, ставили в строй всех подряд и через одного отправляли людей в печь. Однажды выбор пал и на Степаниду Ивановну. Ей повезло: ее только осмолили и выбросили, молодая мать осталась жива, только вместо волос на голове потом рос пух, а обгоревшая кожа так и осталась напоминанием о грозном времени, проведенном в плену. Могло бы быть и по-другому: вторым способом наказания для пленных было прессование под бетонной плитой. Никого не жалели фашисты: ни немцев, ни французов, ни болгар, ни поляков. Единственной радостью для Степаниды было то, что ее дочь была не с ней, а в детдоме.
29 апреля разнесся слух, что русские уже вошли в Германию, а Гитлера нет в живых. Потом отец Светланы, Евдоким Степанович (его забрали на расстрел еще в день рождения дочери, так что увидеть его никто и не надеялся, а мужчина попал на полгода на работы в Германию, затем – на службу к американцам), рассказывал, что все это вранье: ему пришлось участвовать в строительстве аэродрома для побега фашистского лидера. При первой же возможности пленные женщины, забрав детей, бежали. Полгода шли они домой. Днем отсиживались по лесам, ночью продолжали путь. Видели дорогу на Киев, которую отметили для немцев бандеры и поляки: на колах были насажены дети…По дороге Степанида встретила мужа, который ехал с американскими военными.
– Бабоньки, вы откуда? – послышался крик из колонны военных.
– С Мариуполя! С Краснодара! С Севастополя!
– О, у нас с Севастополя тоже тут один есть!
Супруги узнали друг друга, и мужчина на вопрос американского солдата о том, кто это, ответил, что – жена с ребенком, в плену была. Военный сказал: «Прыгай!»
– Да как же я прыгну, ты ж меня расстреляешь!
– Постреляю мимо, а машину останавливать никто не будет, прыгай, – ответил солдат и, резко спихнув Евдокима на землю, открыл огонь в воздух. Степанида Ивановна бросилась к мужу, лежавшему ничком (он отбил себе ребра при падении), думая, что его застрелили. Но через какое-то время мужчина очнулся. Всей семьей, вместе с годовалой Светой, к тому времени начавшей ходить, в 1946 году они вернулись домой. Но там на них смотрели как на предателей и в город не пустили. От тюрьмы и лагерей спасло только то, что дочь была рождена еще в Севастополе, а не в Германии…
Эхо войны
Шли годы, Светлана выросла, закончила школу. Окончив техникум, вышла замуж и уехала с мужем на его малую родину, в станицу Октябрьскую, где всю жизнь проработала на железнодорожной станции «Крыловская». У С.Е. Реваненко есть внуки от трех замечательных детей: старшая дочь живет в Киеве, младшая – в Ростове, сын – неподалеку, тоже работает железнодорожником. Так что мирная жизнь у нашей героини сложилась совсем неплохо. Только рассказы матери, послевоенное прошлое и воспоминания о нелегком детстве ей уже никогда не забыть…
Ю. Яковенко.
