Новости

Мой братушка Максим защищал Кубань

Метки: |


В 20-е годы прошлого столетия, когда семьи были многодетными, старшие нянчили меньших, которые называли их ласково «сеструшка», «братушка». В нашей семье выросли шестеро детей. Старшая сестра Марина вскоре вышла замуж за Ткаченко Максима Моисеевича. И мы стали называть его братушкой, даже будучи взрослыми. 

Жили они в маленькой глинобитной хате на краю Сиротино. Хутор в то время был многолюдным и простирался вдоль балки почти на пять километров. Вокруг располагались целинные степи, водилось много дичи: зайцы, лисы, куропатки, дрофы. Многие охотились. Охота была промыслом, средством к существованию. Имелось ружьё и у нашего брата Максима. Охотником он был удачливым и метким стрелком. Если кому-то из охотников не везло, делился с ними своей добычей. Зайцы давали мясо, лисы, волки – мех ценный и модный в то время. Женщины щеголяли в лисьих воротниках и шубах. Дрофы ценились за вкусное мясо. К дрофам у него было особое, милосердное отношение. Эта птица имеет второе название – трепет. Сейчас занесена в Красную книгу как исчезающий вид. В холодное время при гололёде они становились совсем беспомощными и всю стаю можно было загнать во двор и забить на мясо. Конечно, такое бывало редко и хуторяне осуждали таких горе охотников. 

Как-то в гололёд Максим заметил в степи стайку дроф и пошёл к ним. Крылья их сковал лёд. Чтобы они не стали добычей хищников, он медленно погнал их к хутору. Когда крылья птиц расправились, они смогли вернуться в степь.

Жизнь тогда была скромной. Приходилось много трудиться, почти все работы выполнялись вручную. В каждом дворе имелась корова-кормилица большой семьи. Создавались колхозы, их было два: «Политотдел» на землях Краснодарского края и им. Шабалдаева в Ростовской области. Не все хотели оставаться в колхозах, и народ потянулся в города, станицы, ближе к железной дороге, где были легче условия для жизни. Люди стремились в города, где есть школы, больницы, магазины. Максим тоже решил уехать. Вместе со своим другом Косенко Нестером, собрав семьи, переехали в станицу Октябрьскую. Здесь они заняли два свободных участка на улице Коминтерна. Устроились на работу. Жили сначала в шалаше – сарае. Позже наделали самана, набили камыша для крыши, и к зиме стоял новый просторный саманный дом, пахнущий свежей краской. Именно пахнущий! После хат с земляным полом запах краски воспринимался необычно – как-то торжественно, празднично! Две семьи, перезимовав в первом доме, построили такой же по соседству. По жребию каждая семья заняла свой и стали обживаться. Охоту Максим не бросал, но у него появилось новое увлечение – садоводство. Он посадил саженцы на своём участке и стал ухаживать за ними. Сад быстро поднялся и начал плодоносить. В то время такого роскошного сада в станице не было ни у кого. Каждое плодовое дерево облагалось налогом, и люди не стремились заводить сады. Максим говорил, что при грамотном уходе сад должен перекрывать затраты и давать прибыль. И это ему удалось. Он восхищался живыми изгородями густо высаженных жердёл, дикой акации с множеством острых шипов. Никаких стройматериалов не надо, только труд, а для воров – преграда!

Но тут грянула война, всеобщая мобилизация. Братушку Максима держали на броне – в тылу: на железной дороге нужны были надёжные руки. Он мечтал: «Призовут в армию, получу винтовку, глаз у меня ещё меткий, не промахнусь по фашистскому зверю, где только его замечу. Их сюда никто не звал! 

В армию его призвали в январе 1942 года. Как и мечтал, он получил винтовку, без боевой подготовки. Такому меткому стрелку-охотнику и обучение не требовалось. Попал он в стрелковый полк, защищал Кубань. 

Наступил перелом в войне. После разгрома немцев под Сталинградом началось наступление наших войск на Кавказском фронте. Брат рассказывал: «В январе 1943 года, вскоре после начала наступления в одной из станиц Ставрополья, перед полосой атаки в панике метались два фрица. Я вскинул винтовку и хотел было открыть огонь, а немцы вдруг, бросив своё оружие, подняли руки вверх, двинулись мне навстречу, громко выкрикивая: «Цвай киндер, цвай киндер…» Я понял, что у них у каждого по два ребёнка, мол, ради них пощади нас. Но разве можно бить лежачего? Да это те же беззащитные дрофы, а я же их щадил. Опустил винтовку, показал им жестом «руки не опускать» и идти в направлении нашего тыла, а сам побежал вперёд, чтобы занять своё место в наступающей цепи своей роты. С иронией отметил: «Вот что такое живая изгородь! Задержала немцев!»

Были и другие запомнившиеся случаи. Первый произошёл в ночное время. В полосе наступления его роты хорошо укрывшийся немецкий пулемётчик шквальным огнём остановил наступление, пехота залегла, прямой лобовой огонь цели не поражал. Максим по своей инициативе, как охотник, ползком скрытно подкрался сбоку к пулемётчику, дал первый выстрел, фашист продолжал строчить, братушка дал второй выстрел, наступила тишина. Сзади кто-то из наших прокричал с русским матом: «Командир, давай команду «Вперёд!». А второй случай с охотой на немецкого пулемётчика стал роковым. Подкравшись к фашисту с фланга, он сделал два выстрела. Немец его заметил, открыл огонь. Максим укрылся, затаился. В магазине его винтовки закончились патроны, доставая новую обойму, чтобы перезарядить, его правая рука слегка приподнялась. В это время фриц дал очередь, несколько пуль прошили ему руку. Этот случай произошёл на территории Краснодарского края при освобождении кубанских станиц. 

Продолжительное время Максим лечился в госпитале города Кисловодска, домой вернулся только летом 1943 года. Правая рука висела мёртвой плетью, боль пронизывала и плечо. Но он не мог смириться с положением инвалида первой группы. Постепенно стал разрабатывать руку, увеличивая нагрузку и пальцы стали разгибаться. К весне 1946 года он высадил сад для своей тёщи. Это была его первая значительная победа над своей инвалидностью, которую потом сняли вчистую. 

Всё это мы узнали из рассказов Максима Моисеевича уже позже, когда зажили раны и его сердце отошло от войны. Воевал он недолго, но испытал всё, что пришлось на долю защитников Родины. Выросли и встали на ноги четверо его детей и девять внуков. В хуторе Сиротино, где он высадил сад, в том доме уже давно никто не живёт. Не летают над степью стаи дроф. На одиноких просторах хутора остались только три старенькие яблоньки. Они высажены золотыми руками моего братушки. 

Были у него и награды, но он ими не хвалился, ценнее всего – жизнь. Так тогда считали многие. Вернулся солдат с руками, ногами, пусть искалеченными, – это уже великое счастье. Подвиги тех лет навсегда останутся в сердцах потомков.

В. Чумаченко, х. Сиротино.


Сбережем первоцветы

Наш постоянный подписчик Федор Яковенко, который не один год проработал агрономом, написал в редакцию письмо, где поэтично рассказал о цветах, которые распускаются и радуют нас своим разноцветием с конца февраля и на протяжении всей весны.

Подробнее

Пока никого не покусали, но…

Давно мы не затрагивали проблему бездомных собак, а тут произошла история, которую рассказали крыловчане: «В районе магазина «Планета» по улице Орджоникидзе заметили, как небольшого роста мальчонка отмахивается пакетом от трех больших собак: лохматой рыжей, черной и черно-белой. Мы были далеко, а на дороге притормозила машина газовой службы, из которой выскочили двое мужчин и побежали на помощь ребенку. Собак отогнали, мальчика она не покусала, а только напугала, но и мы, честно говоря, испугались за малыша.

Подробнее

Кто спилил каштан на орджоникидзе в Крыловской?

В редакцию газеты позвонил наш читатель и рассказал, что на улице Орджоникидзе в Крыловской напротив двухэтажного здания, в котором расположено несколько магазинов, спили каштан. И как выяснилось, никто не знает, кто это сделал!

Подробнее

Вот настоящая забота

Обычно в редакцию газеты обращаются с какими-либо жалобами или проблемами, редко – с хорошими новостями, поэтому они особенно ценны в наше непростое время. Жительница станицы Октябрьской Валентина Литвинова рассказала, как дружно и оперативно у нас в районе работают все экстренные службы, особо просила отметить электриков.

Подробнее

«К счастью, руки и сердце врача очень многое могут исправить!»

Наступила весна, погода стала капризной и изменчивой. У многих в это время года обостряются хронические заболевания. Поэтому в терапевтическом отделении № 2 дневного пребывания Крыловской ЦРБ заполнены все палаты.

Подробнее

«Женское сердце птицей летит»

8 Марта – замечательный праздник, повод поговорить о женщинах, об их заботах, тревогах, о том, о чем болит женское сердце. Женщины сегодня трудятся во всех сферах деятельности, но их особая забота – это семья, воспитание детей, каждодневный труд над поддержанием домашнего очага. Женщины-матери, несмотря на многочисленные заботы и хлопоты, всегда остаются милыми и обаятельными.

Подробнее

Хватит засорять русский язык!

В прошлом году был принят Федеральный закон № 52-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О государственном языке Российской Федерации», направленный против излишнего употребления заимствований в русском языке. По мнению многих россиян, его принятие стало необходимым. Чем это было вызвано и какие нас ждут изменения?

Подробнее

Ея выходит из берегов, подтопляет огороды

К нам через соцсети поступило обращение от жительницы хутора Ея Крыловского поселения о том, что река возле базы Районного общества охотников и рыболовов выходит из берегов и подтопляет огороды жителей.

Подробнее

Золотая россыпь безвозвратно ушедших лет

Редакция получила письмо нашего постоянного подписчика, жителя станицы Октябрьской, Федора Яковенко, в нем он вспоминает многих своих знакомых и друзей, с которыми трудился в одном районе и за его пределами. Большинство из них – учителя. Вот что пишет Федор Денисович.

Подробнее

Город металлургов, Воинской славы и доблести

Год и восемь месяцев прошло с тех пор, как в ходе СВО был освобожден Мариуполь Донецкой Народной Республики, захваченный ВСУ еще в 2014 году. Вспомнила об этом одна из наших читательниц, жительница станицы Октябрьской Галина Белоусова. Ее судьба была тесно связана с Мариуполем. Вот что она нам написала.

Подробнее