(Из воспоминаний внучки С.Г. и Е.И. Шевченко Марии Владимировны Величко (Шевченко) к дню станицы) Одними из первых поселенцев станицы Октябрьской (Михайловская) была и семья Семена Григорьевича и Евдокии Ивановны Шевченко. Приехали они из Украины с тремя детьми: сыном Антоном и дочерьми Ульяной и Александрой.
Построили небольшой домик. Семен Григорьевич был пастухом, а его жена, как и все женщины, управлялась по дому. Сначала жили бедненько, так как в то время все зависело от надела земли, а земля полагалась только на мужчин семейства. Со временем семья стала увеличиваться. Родились уже в Михайловке четыре сына – Алексей, Владимир, Яков, Михаил – и дочь Мария. На четверых сыновей и надел земли прибавился весомый. Этот надел находился по ту сторону путей, ближе к станице Кисляковской. Семья была очень трудолюбивая. Сыновья были хорошими помощниками. Сеяли много пшеницы, кукурузы, имелся надел под пастбище для скота. Было несколько лошадей, коров и птица. Был огород в степи, где выращивали картофель и овощи. Стали зажиточными крестьянами. К 1929 году (год раскулачивания) у семьи С.Г. Шевченко было 15 лошадей, 10 коров, много птицы. В то время все полевые работы по обмолоту, косьбе проводили вручную: молотили цепями, катками. Очень трудно было самим обрабатывать большой надел земли таким способом, поэтому С.Г. Шевченко самый первый в Михайловской купил молотилку, паровик.
Молотилку давал и другим семьям, а взамен – только помощь. Если кто-то помогал, то их всегда хорошо кормили. Из первых Семен Григорьевич построил новый кирпичный дом. В общем, был настоящим хозяином. И вот 1917 год – Октябрьская революция, затем Гражданская война. На войне погибает сын Яков, затем умирает и его жена Галя. Остаются дети-сироты Нина (Майстровская), Вера и Яков. Они живут с дедушкой и бабушкой. Затем – коллективизация сельского хозяйства. Дедушке предлагают вступить в колхоз. Он отказывается, и, наверное, отказывается и сын Михаил. Зимой 1929 года буквально за одну ночь Семена Григорьевича Шевченко, его жену Евдокию Ивановну и сына Михаила с женой Еней и дочкой Олей раскулачили и выслали на Урал в Челябинскую область. Наутро мы с моим папашкой (так мы тогда его называли) Владимиром Семеновичем пошли в дедушкин дом. И увидели такую картину: в доме было пусто, только несколько каких-то бумажек валялось на полу… Так стало страшно. Сразу вспомнилось, как мы часто бегали с родными и двоюродными сестрами и братьями к дедушке и бабушке. Там всегда было чисто и уютно и всегда нам были рады. В доме была большая комната – столовая, где собиралась вся родня. Посередине стоял большой стол, на столе – самовар. Гостей угощали чаем и пирогами. А, помню, на пасху пекли много пасок, ходили в церковь, затем шли к дедушке и бабушке поздравлять с праздником. Никто из сыновей не пил водку и не курил. Возле стен стояли лавки со спинками, покрытые черным лаком. Было много больших цветов в кадушках. В двух комнатах жили сыновья Михаил и Яков со своими семьями, в одной маленькой спальне – дедушка и бабушка. Забрали все. Правда, детей-сирот Нину, Веру и Яшу оставили при доме, в небольшой кухне. Детям помогали тетки и дядьки, которые остались невысланными. Потом в доме С.Г. Шевченко была больница, школа. Где-то перед войной, приблизительно в 1939 году, вернулась с Урала в Михайловскую Оля, дочь Михаила Семеновича, и рассказала, что дедушка и ее отец работали в лесу, на лесоповале. Было очень тяжело. И здесь же в лесу упало дерево и убило дедушку.
Это было примерно в 1930-31 гг. Вскоре умерла и бабушка Евдокия, а через некоторое время от родов и жена Михаила Еня. Когда отбыли срок наказания, Михаил с дочерью Олей переехали в Челябинск. Михаил Семенович работал на Челябинском тракторном заводе. Был очень трудолюбивым, уважаемым человеком. Его неоднократно награждали грамотами. Когда он умер, похоронили с почестями. А сын Алексей Семенович со своей семьей и хозяйством пошел в колхоз. Он был хорошим плотником. В станице Михайловской напротив их дома стояла территориальная часть (терчасть). Дочь Наташа вышла замуж за военного. Помню эту свадьбу – на линейке (на лошадях) приезжали за невестой, потом ездили венчались. Было очень красиво. А сыновья Алексея Семеновича, наверное, погибли на войне. Сын Антон не хотел идти в колхоз и скрывался. Тогда начались гонения на жену Наталью. Она пряталась в камышах, недалеко от станицы. Из числа колхозников назначили бригаду, чтобы ловить скрывающихся. В этой бригаде по стечению обстоятельств был и Владимир Семенович. Когда шли по камышам, он увидел Наташу, но сделал вид, что не заметил ее, переступил… и пошел дальше. Хотя в то время за это ему грозил расстрел. Потом как-то все утряслось. Через некоторое время возвратился и Антон. Сын Шевченко Владимир Семенович, мой отец, со своими тремя коровами, двумя лошадьми, наделом земли пошел в колхоз. До коллективизации семья жила в достатке, а потом страдали страшно. Владимир Семенович был хорошим кузнецом. Летом 1931 года умерла жена Пелагея Ивановна. Где-то через год после мамы умирает сестричка Лидочка. Она спала со мной. Просыпаюсь, зову ее, а она лежит, не отвечает. Тогда я догадалась, что она умерла. У нее была свинка, а мы не знали чем лечить. 1933 год – голод. Очень трудно было переживать. В это время Владимир Семенович работал в МТС и ему давали на месяц 10 кг кукурузной муки. Он выдавал по небольшой чашечке на день мне, тогда 10-летней, и говорил: «Маня, нарвешь лебеды, запаришь горячей водой и эту мукичку туда помешаешь». А потом на плите пекли лепешки. Летом 1933 года Владимира Семеновича от колхоза имени Молотова (так назывался первый колхоз в ст.Михайловской) послали с молотилкой (дедушкиной) за 50 километров в коммуну «Новый мир». Забрал он с собой и меня, а Шура осталась в яслях при колхозе. Пробыли в коммуне «Новый мир», год. Жили на квартире у какой-то женщины. Эта женщина познакомила Владимира Семеновича с Анной Ивановной. У нее был сын Иван, который в Великую Отечественную войну погиб в Польше. Она была и заботливая, и строгая. Я ей за все благодарна, потому что всему научила. По жизни мне все пригодилось. Когда мы возвратились из коммуны «Новый мир» в колхоз, у нас забрали за налог наш домик и продали другим людям. Выделили нам комнатку, где мы жили. Через некоторое время председатель колхоза Цибуля предложил нашей семье переехать в х. Сборный. Там был пустой дом, хозяева которого умерли в голод. Подремонтировали тот дом и стали жить. Позже построили новый. Работать я начала с 13 лет. В колхозе, куда пошлют: и в поле, и на ферме. До войны работали и отдыхали всегда с песней. Если кино привезут в хутор, то это было событие. Страшным было военное время. Недалеко проходил фронт. Оккупация. Фашисты были и в хуторе. Нам приходилось зимой рыть окопы на Маныче. Когда начали угонять молодежь в Германию, мы прятались. Хорошо, что полицаем был назначен дядечка из бывшего колхоза. Как мог нам помогал. Никого из молодежи хутора в Германию не угнали. А мы как могли помогали фронту. Иногда бегали на станцию, к составам с военными, носили еду нашим солдатикам, которые ехали на фронт. Анну Ивановну чуть не расстреляли, уже фриц пистолет к виску приставил, но подъехал какой-то солдат, сказал, что идет наступление, и они быстро уехали. Пережить пришлось очень много.
P.S. Марии Владимировне – 88 лет. Конечно, уже старенькая, но, слава Богу, потихонечку двигается, по силе возможности справляется по дому. Часто вспоминает прожитую жизнь. Очень любит свою Кубань. У нее трое детей, шестеро внуков и трое правнуков.
Подготовили: рук. клуба, младший научный сотрудник музея Ю.В. Кондратюка, Н.И. Майстровский, О. Кайдаш.
