21 июня 1941 года мой дедушка Виктор Александрович Коломиец защитил диплом и стал выпускником Ростовского строительного техникума. Ему было двадцать лет, вся жизнь была впереди, он собирался ехать на Урал, работать на стройке. Но все планы нарушила война… Виктор рвался на фронт, но его, как грамотного специалиста, отправляют учиться в Калининское военное училище, и вот молодой лейтенант становится командиром химслужбы 396 отдельного саперного батальона 217-й стрелковой дивизии. Общительный и смелый, он очень быстро завоевывает уважение и авторитет среди товарищей, и его назначают сначала командиром саперной роты, а затем и командиром всего взвода. Он не боялся военных трудностей. Однажды у города Жиздры, в северной части Орловско-Курской дуги, батальон обеспечивал выполнение задания стрелковому подразделению. Фашисты решили обезопасить себя со стороны леса и устроили там завал. Нужно было «взять языка», чтобы выведать расстановку сил противника. Дивизионной разведке это не удалось. Тогда командир саперного батальона решил взять «языка» своими силами. Группа захвата отправилась на это опасное задание в ночь, а на командном пункте батальона остальные остались ждать своих товарищей. До самого утра затянулось ожидание, но группа так и не вернулась. Тогда лейтенант Коломиец добровольцем вызвался пойти по следам ушедших за «языком». Ему понадобилось немного времени, чтобы добраться до передовой. Хороший спортсмен, он отличался большой выносливостью и умением, так что вскоре был уже у проволочного заграждения. Он тщательно обследовал проволоку, но не обнаружил на ней порывов. Прополз дальше, но следа своих так нигде и не обнаружил. Вдруг невдалеке показался знакомый силуэт, очень похожий на ушедшего разведчика Вяткина. Виктор окликнул его, но тут же получил удар прикладом в подбородок, от которого упал на землю. Очнулся оттого, что крепкие руки фашиста душили его за горло. Теряя сознание, неимоверным усилием воли достал финку, которую он носил в чехле за поясом. Это был подарок его друга ординарца Пронякина, который и спас ему жизнь. Молниеносный удар – и руки фашиста ослабили хватку. Лейтенант взвалил раненого фашиста на плечо и потащил в расположение батальона. А 8 декабря 1943 года Виктор Коломиец последний раз вышел на задание. Случилось это на Днепре в направлении Минска, в двадцати пяти километрах от города Жлобина. Стояла холодная зима. Саперной роте во главе с ее командиром Коломийцем предстояло сделать проход на минном поле и тем самым обеспечить прорыв нашим танкам на город Жлобин, а затем на Минск. Разминирование было очень трудное и опасное, так как земля была мерзлая и холодная. Поначалу все шло хорошо. Фашисты со стороны города пытались обстреливать саперов, но видимость была плохая и это не мешало саперам делать свою работу. Но вскоре над тем местом, где рота занималась разминированием, появились фашистские самолеты – «рамы». Их было восемь. Началась бомбежка, одновременно усилился минометный огонь из города. Казалось, что от взрывов вся земля заходила ходуном и в этом кромешном аду уже не будет никого живого. Лейтенант Коломиец на тот момент обезвредил две мины и заканчивал работу с третьей. В кармане его шинели находилось уже восемь капсул-детонаторов, когда он ощутил огромной силы удар и упал вниз лицом. Поначалу он не чувствовал боли, слышал только, как текла кровь из его израненного тела. Одновременно Виктор получил девятнадцать осколочных ранений. На его теле просто не было живого места. Были повреждены сразу обе ноги, причем левая стала словно чужая. Когда он перевернулся на спину, левая нога осталась в том же положении, не слушалась его и левая рука, а на правой, все изрубленные осколками, еле держались два пальца. Кроме того, осколок попал в тело со стороны спины, но, задев офицерский ремень, не дошел до почек, и самое главное – чудом остались невредимыми детонаторы. Виктор попытался позвать на помощь, но на его крик никто не отозвался. Он звал еще и еще, он уже стал терять последнюю надежду на спасение, мелькнула мысль прекратить мучения, он достал пистолет… Виктор запрокинул голову вверх и увидел ледоход на Днепре, вызванный бомбардировкой, огромное зимнее небо, солнце и ему так захотелось жить, что он невольно отвел пистолет от виска и выстрелил в воздух. Этот выстрел мог стать роковым и спас ему жизнь. По звуку выстрела Виктора нашли товарищи, командир стрелкового батальона погрузил раненого офицера на телегу и отправил в медсанбат. А позже Виктор Александрович узнал, что из шестидесяти трех человек, принимавших участие в разминировании, в живых остались только двое. Еще одного сапера Виктор встретил потом в медсанбате. Остальные полегли на том минном поле… Но и оставшемуся в живых Виктору еще предстояло побороться за свою жизнь. Только за время войны он пролежал в госпиталях целый год и тринадцать дней. Потом, после войны, лейтенанту Виктору Коломийцу предстояли десятки операций. Всего их было двадцать четыре, последнюю из которых он перенес в тысяча девятьсот семьдесят третьем году. Из-за полученных ранений Виктора комиссовали, он стал инвалидом войны. Продолжал бороться за свою жизнь семь с половиной лет, пролежал в госпиталях, заново учился ходить, сидеть, стоять. Он не сломился, а встал на ноги, вернулся к своей самой мирной на земле профессии – строителя. Кавалер ордена Отечественной войны второй степени, Виктор Александрович Коломиец оставил на земле добрый след. Он участвовал в строительстве здания элеватора, консервного завода, здания клуба плодосовхоза, ряда объектов на территории бывшего совхоза «Павловский». Его жизнь – это образец мужества, стойкости и жизнелюбия.
